Ветер любви

[Valery]

Предлагаю вашему вниманию по частям свой новый роман. Его действие происходит в вымышленной тёплой стране, где официально разрешены общественный нудизм, общественная порногрфия, инцест и детский секс.

Ветер любви
Вступление
Солнце светило ярко, и по небу бежали белые облака. Время от времени они набегали на солнце, чтобы через минуту снова открыть его ослепительный лик. Вокруг весело щебетали птички, летали бабочки, иногда с гулом пролетал какой-нибудь жук, а лёгкий ветерок то обвевал тела путников, то стихал.
- Папа, а почему дует ветер?
- Ну, ты это должна знать… В одном месте воздух и земля нагреваются сильнее, в другом меньше… А тёплый воздух легче холодного, поэтому он поднимается вверх… На его место сразу притекает более прохладный воздух, а движение воздуха и есть ветер… Ты же всё это знаешь.
- Да, я знаю… Но мне представляется, что на самом деле всё это не так… Есть очень большой человек, невидимый, прозрачный, и поэтому его не видно… Он надувает щёки и начинает дуть, и получается ветер. Это ведь гораздо интереснее, чем как ты объясняешь.
- Ну пусть будет так, - согласился папа. – Вот мы сейчас идём, а где-то за лесом стоит очень большой прозрачный человек и дует на нас время от времени… Именно время от времени – ведь ветер то затихает, то опять начинается.
- Ага, просто этот человек сначала отдыхает, а потом снова дует, - подхватила девочка. – Хорошо-то как!
Позади послышался шум приближающегося автомобиля. Водитель затормозил, и, приоткрыв дверцу, спросил:
- Вас подвезти? Вы, наверное, идёте в Вилльбаден, а я туда как раз и еду.
- Нет, спасибо, - с улыбкой сказал папа. – Мы специально гуляем пешком. Вот так к вечеру потихоньку и дойдём по Вилльбадена…
- Ну, как хотите, - пожал плечами водитель. – Я, может быть, и сам прогулялся бы, да дела не терпят.
Когда машина скрылась за поворотом, Адель сказала:
- Папа, а давай пойдём по земляной дороге, что справа, за лесочком. А то ведь так и будут предлагать подвезти.
- Давай, - согласился папа. – Тем более, что асфальт уже нагрелся, а там ноги от него отдохнут.

Часть I.
1.
С утра около них уже проехало с полсотни автомобилей. Многие просто проносились мимо, но водители некоторых, как и последний, предлагали их подвезти. Папа Клод постепенно примирился с таким вниманием, и даже стал подумывать, что им лучше было бы свернуть с дороги, но дочка его опередила. Они сошли с жёсткой трассы и чуть в стороне, за лесочком, продолжили свой путь по просёлку. Теперь под их босыми ногами был уже не горячий асфальт, а прохладная дорожная пыль. Их обнажённую кожу ласкал ветер, не отягощённый выхлопными газами и прочими атрибутами цивилизации.
Они уже третий день шли совершенно нагими между городами своей страны, получая от этого голого путешествия непонятное одетым людям удовольствие. Из вещей они с собою имели только небольшой рюкзачок, который за плечами нёс Клод. В нём не было никаких признаков одежды и обуви, а лежали только две бутылки воды, небольшая фотокамера, тюбики с солнцезащитным кремом, репеллентом, лубрикантом и спреем от половых инфекций, два лёгких одеяла для отдыха да томик Омара Хайяма. И всё.
Клод, как и вся его семья, состоял в сети клубов «Нагота – наше здоровье», какие в этой тёплой европейской стране появились задолго до знаменательных королевских указов. После их подписания королём таких клубов стало гораздо больше. В главном из таких указов под названием «О свободе тела» для всех граждан страны, а также для её гостей провозглашалось, что любой человек имел право полностью обходиться без одежды как дома, так и в общественных местах. Так что множество семей в стране теперь на законных основаниях повсюду ходили совершенно голыми, и в тёплое время года никто из них больше не пользовался ни одеждой, ни обувью.
Тот же указ разрешал всем девочкам старше семи лет, разумеется, с согласия родителей, проходить в медучреждениях процедуру по удалению девственной плевы и по расширению влагалища до размеров, присущих взрослой женщине. Влагалище особым образом растягивалось, и такая процедура занимала от силы двадцать-тридцать минут. На функции деторождения всё это никак не сказывалась.
Но зато теперь из общества совсем исчезли такие явления, как педофилия и инцест. Педофилы больше не охотились за детьми, потому что девочки сами добровольно отдавались мужчинам. А семейный инцест попросту оказался узаконенным, так как теперь папы и братья могли заниматься сексом со своими дочерьми и сёстрами совершенно легально. И если раньше добрая половина девочек познавала первые уроки секса в неприспособленных условиях, порой даже где-нибудь в грязном подвале, в сарае или на стройке, то теперь их обучали этим премудростям самые близкие люди – родители и родственники. Не стало больше психологических травм, связанных с ранее имевшим место грубым лишением девственности, из-за чего многие девушки и женщины на всю жизнь получали страх перед половой жизнью и никогда не испытывали оргазма.
В уточнениях к «голому» указу, как его сразу же назвали в народе, всем государственным служащим предписывалось в рабочее время быть только одетыми. Но одновременно по решению их владельцев в таких сферах, как торговля, бытовые услуги и общественное питание царил полный разнобой. Можно было видеть магазины, парикмахерские, кафе, рестораны или бары с голыми работниками и работницами, а буквально рядом с ними – такие же «одетые» заведения. Впрочем, и в те, и в другие посетители могли заходить как в одежде, так и в её отсутствии.
В стране также получили большое распространение голые прогулки между городами, как одиночные, так и коллективные, а также семейные, когда на время отпуска и школьных каникул мамы, папы и их дети, начиная с малолетнего возраста, пускались в голые пешие путешествия. Их стали называть «naked walker», то есть «голый ходок», или просто «нювалкер». Вот такими нювалкерами была и наша пара – папа Клод Валзекер и его десятилетняя дочь Адель.
Ближе к полудню асфальтированная трасса пересекла оросительный канал, и по довольно симпатичному мостику устремилась дальше. А нювалкеры решили освежиться, искупавшись в канале, тем более, что неподалеку от моста было оборудовано прекрасное купальное место. Обсохнув на солнце, Клод и Адель зашли перекусить в небольшое придорожное кафе под названием «У Шульцев», за стойкой которого их встретила миловидная девушка, одетая в майку и шорты.
Нювалкеры взяли себе помидорный салат, по одной порции картошки-пюре на каждого и апельсиновый сок. Клод расплатился с помощью цифровой карты, вживленной в запястье правой руки. Поедая обед, он поинтересовался у хозяйки, как её зовут.
- Анна, - ответила девушка.
- А много ли народу бывает у вас в кафе?
- По-разному, - ответила Анна. – Иногда даже все столики бывают заняты, но это редко. Ещё автомобилисты заезжают, но я их почти всех знаю в лицо, потому что они местные. А наплыв нювалкеров у нас бывает в июле-августе. Вы пришли раньше сезона. Видно, решили побольше походить.
- Да, мы с дочкой этим летом хотим пройти через всю страну, - подтвердил Клод. – Рассчитываем месяца за три преодолеть весь этот путь. Потом отдохнём дома, а в конце лета уже всей семьёй слетаем на какой-нибудь курорт.
- А жена у вас есть? – спросила хозяйка.
- Есть… Но она сейчас ушла со своим другом по иному маршруту…
Тут кафе очень быстро наполнилось шумом и смехом. В него ввалилась компания голых велосипедистов – три девушки и три парня, всем им было по 14-15 лет. Они не стали брать салаты или лапшу, а ограничились каждый стаканом вишнёвого или апельсинового сока с булочкой. Когда велосипедисты снова растворились на дороге, нювалкеры уже почти закончили свой обед.
- А вы одна управляетесь в своём кафе? – спросил Клод на прощание.
- Мне помогают папа и мама, - ответила Анна.
- И больше никто?
- Никто…
- А что, у такой красивой девушки даже мужчины нет? – изумился Клод. – Неужели никто ни разу не захотел с вами познакомиться?
- Почему же, пытались знакомиться, и не раз, - вздохнула владелица кафе и покраснела. – Но ведь сейчас становится все больше голых мужчин, у которых, конечно же, в моде голые девушки… А мои папа и мама категорически против голых людей, - тут она провела рукой по своей маечке. - Они придерживаются старых традиций. И сами на людях не раздеваются, и мне запрещают. А я не хочу ссориться с родителями…
- Ну, а если вдруг появится молодой и красивый нювалкер, который вам понравится и позовёт вас с собой? Тогда вы сможете с ним уехать? – с хитрецой в голосе спросил Клод.
Анна ещё больше зарделась и потупила глаза.
- Не знаю, - чуть слышно прошептала она. – Страшно ведь вот так всё вдруг бросить и уехать неизвестно с кем и неизвестно куда…
Адель, всё это время молча слушавшая их разговор, неожиданно вступилась за хозяйку кафе:
- Папа, ну что ты смущаешь девушку… Просто ей нравится жить вот так, как есть – и пусть она так живёт. Я бы вот тоже не согласилась бы вдруг всё бросить и уехать непонятно куда. Ну, может быть, я и могла бы уехать, но только с тобой – со своим папой…
Клод не нашёлся, что ответить, наскоро пожелал хозяйке кафе счастья и удачи и вышел на улицу. Следом за ним выбежала и Адель.

[Ded]

Valery, Очень Красивая история. Я думаю что скорее всего родители Анны первые присоединяться к обнаженной жизни. И естественно познакомятся с инцестом. Но это как бы на усмотрение автора. Очень бы хотелось чтобы меньше людей были скованы этими запретами.

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

2.
Они шли молча. Потом Адель сказала:
- Папа, я тебя понимаю, ты хотел бы, чтобы вокруг нас было как можно больше голых и как можно меньше одетых. Я тоже за это. Я просто не понимаю людей, которым не нравится быть всё время совершенно голыми. Но вокруг нас ещё так много людей в одежде, - Адель вздохнула. – А у неё ещё и родители такие…
Клод на некоторое время остановился, о чём-то задумавшись. Девочка понимающе смотрела на него, ожидая, что будет дальше. Клод постоял ещё несколько секунд, но потом, видимо, приняв решение, развернулся, и почти бегом бросился обратно к кафе. Адель едва за ним поспевала.
В зале было пусто. Анна сидела за стойкой, но быстро вскочила, испуганно-изумлённо глядя на вбежавшего Клода. Тот подскочил к девушке и безо всякого предупреждения обнял её и поцеловал в губы. Анна не сопротивлялась, и даже не отстранилась, словно пребывая в шоке.
- Вот что я скажу тебе, девочка, - тихо сказал Клод, медленно отпуская свои объятия. – Ты уже сейчас можешь стать голой, я это чувствую. И мои чувства в этом отношении меня никогда ещё не обманывали. Так вот, не бойся больше родителей, ты уже достаточно взрослая… Сколько тебе лет?
- Недавно исполнилось восемнадцать, - отдалённо, словно из другого мира, прошептала Анна.
- Ну вот, ты уже совершеннолетняя… Мы с Аделью сейчас уйдём, а вечером мы будем в голом клубе в Вилльбадене. Там мы переночуем, а утром, часов в десять, двинемся дальше. Так что время у тебя есть. За это время, - твёрдо произнёс Клод, пронзительно глядя Анне в глаза, - ты должна предупредить папу и маму, что уходишь от них. Насовсем. – Глаза Анны, казалось, в этот момент вылетали из орбит. – И завтра, до десяти часов утра, а лучше раньше, ты должна совершенно голая прийти в тот же клуб. Там мы определим твою дальнейшую жизнь. Не придёшь в назначенное время – значит, ты сама решила свою судьбу. Или ты по-прежнему изо дня в день будешь за этой стойкой подавать проезжающим картошку и сок, или… - Тут он остановился, осознавая всю значимость момента, - или тебя ждёт светлое завтра. Какое оно будет, я пока не знаю, но точно хорошее. Решайся. Ну, а мы пошли в Вилльбаден.
Клод освободил Анну из своих объятий, и она, как в ступоре, медленно опустилась на стул. Нювалкеры быстро вышли из кафе и направились через мост в сторону посёлка, до которого оставалось ещё километров двадцать. Отойдя на приличное расстояние, путешественники замедлили шаг и осмотрелись.
Здесь было хорошо видно, что они приближались к населённому пункту. По обе стороны дороги уже тянулся не лес, а возделанные поля, перемежавшиеся с оросительными каналами. Теперь путники шли по узкой пешеходной дорожке вдоль шоссе. Хотя тонкая грунтовая дорога по-прежнему змеилась вдоль поля, во многих местах посевы всё равно подходили к самому краю трассы.
Вдалеке на ниве можно было различить сельскохозяйственные машины, которые то ли пропалывали сорняки, то ли вносили в почву удобрения. Впрочем, нашим нювалкерам до этого не было никакого дела. Теперь на дороге стало гораздо больше автомобилей. Они проносились мимо них чуть ли не ежеминутно, так что Клод и Адель старались чётко держаться узкой пешеходной полоски. Никто больше около них не останавливался и не предлагал подвезти. Возможно, если бы нювалкеры показали им знак автостопа – поднятый кверху большой палец, охотники подсадить их тут же нашлись бы, но Клод и Адель твёрдо решили добираться до нужного места только пешком.
А место это было уже совсем недалеко. Ближе к вечеру они пересекли границу посёлка Вилльбаден, прогулялись некоторое время по его улицам, и в невзрачном переулке нашли вывеску клуба «Нагота – наше здоровье». Здесь, согласно плану, они остановились до завтрашнего утра на отдых и ночлег.
Скучавший голый дежурный записал в журнал имена и фамилии Клода и Адель и отдал им ключи от их комнаты. При этом он спросил, нужно ли приглашать мужчин на новенькую девочку.
- Приглашайте, но немного, - подумав, сказал Клод. – Ей всё-таки только десять лет. И хорошо бы, если среди приглашённых были мужчины с девочками примерно такого же возраста, как и моя Адель. Сами понимаете…
- Понимаю, - согласился дежурный. – У меня как раз есть такие на примете. Они наверняка придут. Так что будьте спокойны.
- Только приглашайте их после десяти вечера, - сказал Клод. – Нам нужно ещё покушать, принять душ и отдохнуть с дороги.
Затем они осмотрелись в номере, поужинали в соседнем кафе «У Иветты», освежились в душе и прилегли на кровати.

[Ded]

Valery, Жаль конечно что не все могут понять, каким может быть красивым этот мир без комплексов и запретов. И вообще как прекрасен инцест.

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

3.
Лёжа на кровати, Клод вспоминал, какой трогательной малышкой была его Адель, когда он в раннем детстве давал ей сосать. Перед этим она с широко открытыми глазами смотрела на маму Люсию, которая показывала ей, как она сосёт у папы. Потом родители вместе показывали маленькой Адели спуск папиной спермы, которую мама принимала в свой рот и потом глотала. Частичку этой спермы Люсия всегда давала дочке, чтобы та могла привыкнуть к её вкусу. И так было много раз перед тем, как папа впервые спустил сперму в рот самой Адели.
К радости родителей, малышка восприняла это как должное. Уже через несколько дней она сама спокойно брала папин хуй в рот, сосала его, а затем, получив в рот порцию спермы, улыбалась папе и всё проглатывала. Уже скоро Адель сделалась неплохой хуесоской. Поскольку в их семье никто никогда не одевался, она часто голенькой забиралась к папе на постель, целовала его, и тут же начинала сосать, принимая затем сперму не только в рот, но и на лицо, и на грудь. Потом она вся в сперме бежала к Люсии и кричала: «Мама, мама! Посмотри, как я папу люблю!»
И уже вскоре она самозабвенно сосала у старших братьев – Роберта и Леонида, первому из которых тогда было десять лет, а второму шёл двенадцатый. Хотя у Роби тогда ещё не было спермы, он всё равно с удовольствием давал сестрёнке в рот. Зато у Лео тогда уже начался период полового созревания, и спермы у него с каждым днём становилось всё больше и больше. А через несколько месяцев Лео с Аделью, к умилению родителей, порой по часу подряд могли развлекаться спусками спермы. Адель умело сосала Леониду, и через минуту вылетал фонтанчик спермы, попадая девочке на грудь, на лицо, на волосы. Даже не вытираясь, она снова приступала к сосанию, и через некоторое время всё повторялось. Так он мог спустить порой по пять-шесть раз за вечер. В конце концов Адель, вся в сперме, счастливо смеясь, подбегала к маме и папе, которые в ответ буквально зацеловывали любимую дочку. Это было их высшее семейное счастье.
И уже совсем скоро Адели можно было по закону провести процедуру по удалению девственной плевы и расширению влагалища. До этого Люсия много раз ей показывала, как она садится пиздой на папин хуй и как она после этого оргазмирует. Конечно, девочка тогда до конца ещё не понимала, от чего это мама так сладко стонет, вскрикивает, вся извивается и содрогается. Но Адели уже тогда было вполне понятно, что маме в эти мгновения бывает очень хорошо, и что она бесконечно счастлива от того, что папа вставил ей. И конечно же, девочке тоже очень хотелось, чтобы и ей самой было так же хорошо с папой. Поэтому Адель с радостью восприняла слова мамы, что сегодня они пойдут к доктору, который сделает её маленькую пизду такой же большой, как у мамы, чтобы папа тоже мог вставлять ей.
Процедура длилась всего минут двадцать. Когда они с мамой вышли от доктора, Адель спросила: «А что, у меня теперь уже тоже большая пизда?» Люсия только рассмеялась и поцеловала дочку. Затем Адель в течение двух недель помогала маме спринцевать её новую пизду дезинфицирующей жидкостью. Покраснение от растягивания исчезло уже через три дня, а через неделю Адель осторожно засовывала себе пальчики, удивляясь, как много там стало места.
А на пятнадцатый день после процедуры они с мамой снова отправились к доктору. Он осмотрел у девочки большие и малые половые губы, осторожно вставил между ними палец и спросил Адель:
- Не больно?
Девочка отрицательно покрутила головой. Ей нравилось, что она уже стала большой, и что она теперь такая же, как и мама. Доктор спросил Люсию, какого размера хуй у её мужа, и показал на выбор несколько разных фаллоимитаторов. Выбрав нужный, он смазал его лубрикантом и велел Адель раздвинуть ноги. Девочка почувствовала, как фаллос входит в неё пизду всё глубже и глубже. Она инстинктивно зажмурилась, ожидая возможных неприятных ощущений, но ничего такого не было. Наоборот, где-то внутри неё вдруг проснулось какое-то сладкое чувство, которое стало быстро подниматься наверх по всему её телу, приятно затемняя сознание и согревая душу. Девочка непроизвольно вытянулась, стала сокращаться, а её живот то втягивался, то обратно поднимался. Доктор смотрел на Адель с уважением.
- Признаться, я даже не ожидал таких хороших результатов, - удовлетворенно сказал он маме. – Фаллос достаточно большого размера вошёл ей во влагалище до самой глубины, но у неё от этого не только не возникло неприятных ощущений, но даже наблюдаются оргазменные движения. Я вас поздравляю с такой уникальной дочкой!
Тут доктор похотливо подмигнул Адели и полушёпотом произнёс:
- Ты, девочка, будешь замечательной блядью!
Мама, конечно же, услышала эту его фразу, но не подала виду. Она поцеловала дочку и также полушутя-полусерьёзно шепнула ей:
- Всё хорошо, блядёшка моя, всё хорошо!
Доктор на прощание им сказал:
- Несмотря на такие прекрасные результаты, вы всё же постарайтесь хотя бы первые несколько дней не особенно злоупотреблять с её эксплуатацией…

[Ded]

Valery, Какая счастливая семья. Какие прекрасные отношения. Как легко и приятно общаются между собой. И самое главное что есть удовольствие и наслаждение.

[Valery]

Продолжение ""Ветер любви".

4.
К совету доктора, конечно, никто не прислушался, и в первую очередь сама Адель. В тот же вечер Клод посадил девочку на себя и медленно вставил ей в пизду, насаживая дочку всё глубже и глубже. Адель почувствовала уже знакомую ей сладкую истому, и, чуть постанывая, от блаженства закрыла глаза. Сладость ещё больше усилилась, когда папа сперва осторожно, а потом всё быстрее и быстрее начал двигать её взад и вперёд. Адель откинулась почти навзничь, судорожно сжав кулачки и открыв рот. Ей казалось, что всё её тело погружается в какой-то чудесный мир, где все её любят и делают ей только хорошее. Папа с восторгом следил за движениями и состоянием дочки, понимая, что это у неё - ещё далеко не оргазм, но уже что-то близкое к этому чувству. С неменьшим восторгом на дочку смотрела и мама, держа её за руку и целуя её лицо. Она вполголоса проговорила папе:
- Доктор сказал, что наша дочка с её сексуальными данными быстро станет замечательной блядью! И я уже сейчас вижу, что доктор был прав…
Папа слышал эти слова уже словно сквозь вату, потому что в следующую секунду он почувствовал наплывающий острый оргазм, и, не в силах сдерживаться, прорычал что-то несвязное. А девочка в тот момент, когда сперма брызнула ей внутрь, словно бы подскочила и даже вскрикнула. Спермы было так много, что часть её выплеснулась и попала на простыню. Придя в себя, Клод стал обнимать и целовать дочку, которая всё ещё продолжала содрогаться и сокращаться от нахлынувшего на неё блаженства. Постепенно её тело успокоилось и обмякло. Адель припала к папиному плечу и затихла. Клод осторожно положил её на простыню. Когда он встал с кровати, девочка уже ровно и спокойно спала.
Родители некоторое время с волнением и восхищением смотрели на своего спящего ребёнка, а потом вышли на кухню. Они были так рады за свою дочь, что сначала просто молча глядели друг на друга, а потом стали страстно целоваться. Когда Клод и Люсия наконец решили поговорить, они быстро сошлись во мнении, что такой талант, какой обнаружился у Адель, нужно развивать и поддерживать, и прежде всего им, её родителям. Предоргазменное состояние в семь лет – большая удача, понимали они. Но Клод сразу сказал, что он один долго не сможет ежедневно ебать такую уникальную девочку, тем более несколько раз в сутки. Как впоследствии оказалось, предчувствие папу не обмануло.
В первую очередь они посчитали необходимым привлечь её старших братьев, но при этом они понимали, что и их будет мало. Тогда Клод сказал, что можно будет подключить его брата Александра, его троих друзей, а при необходимости - даже его дедушку, которому хотя и перевалило за полтинник, но он по-прежнему регулярно ебал молоденьких блядей. Когда Клод и Люсия уже почти закончили обсуждение, вдруг скрипнула дверь, и на пороге кухни появилась голенькая и сонная Адель.
Она слегка улыбнулась, потом подошла к папе, припала на его коленку и вполголоса произнесла: «Папа, я тебя очень люблю». Постояв около Клода несколько секунд, Адель точно также подошла к маме, заглянула ей в глаза и, улыбнувшись, повторила: «Мама, тебя я тоже очень люблю». Потом, поколебавшись, выбрала всё-таки папу, забралась к нему на ручки, и свернувшись калачиком, опять стала засыпать. Люсия молча следила за дочкой, и у Клода вдруг возникло ощущение, что жена ревнует Адель к нему. Чтобы подавить в себе это чувство, он с дочкой на руках снова направился в спальню, но Адель проснулась и заявила, что теперь она хочет кушать.
Ужинали все вместе – Клод с Люсией, два брата и маленькая Адель. Девочка всё время пыталась болтать о том, что она теперь такая же большая, как и мама, что ей было очень хорошо, когда она села пиздой на папин хуй, и теперь она опять хочет ебаться. Но мама то и дело её останавливала и требовала, чтобы девочка кушала, а не болтала. Адель же старалась делать всё одновременно – и кушать, и болтать. Когда она наконец съела кашу и выпила компот, Клод решил взять инициативу на себя, и повёл детей и жену к себе в спальню. Там он усадил братьев на кровать и сам сел с ними рядом, взяв Адель на руки. Люсия молча стояла в стороне.
- Мальчики, вы уже взрослые, и поэтому я вам вот что скажу, - начал папа. – Наша Адель сегодня стала настоящей женщиной. Но один я не смогу её ебать каждый день, и поэтому предлагаю вам ко мне присоединиться. Я знаю, что у Лео уже есть сперма, но вот как дела у Роби?
- Наверное, у меня уже скоро будет сперма», - сказал Роби. Клод удовлетворённо кивнул.
- Адель, ты сейчас снова хочешь? – спросил Клод дочку.
- Да, мне с тобой было очень хорошо, - радостно воскликнула Адель. – Хочу, хочу!
- Ну, я и дальше постараюсь тебя ебать хотя бы раз в день, - объяснил ей папа, - но теперь тебе это будут делать ещё и оба твоих брата. Ты согласна?
- Ну, я не знаю, - надула губки Адель. – А вдруг мне не понравится?
- Понравится, понравится! – вскричал Лео. – Давай я прямо сейчас попробую!
Он быстро повалил девочку на кровать. Адель не сопротивлялась, но и не помогала брату. Тот быстро посадил сестру на себя. Адель слегка вскрикнула, но потом вытянулась, обняла брата и стала двигаться под ним взад-вперёд. По её лицу растеклась истома. Роби с завистью наблюдал за парой, а Люсия улыбалась.
- Лео, а ты раньше уже ебал девочек? – спросил Клод.
- Конечно, папа, - сквозь учащённое дыхание ответил сын. – У себя в классе мы с мальчишками ебали и Марту, и Дагмар, и Софочку, и ещё кого-то…
- Весь в папу, - улыбнулся Клод. – Я ведь тоже начал ебать девочек, как только у меня появилась сперма. Ну, а как тебе твоя сестрёнка?
- Потом, папа, потом, - пробормотал Лео. – Дай мне спокойно закончить.
У Адели тем временем происходило то же самое, что и с папой. Она закатила глаза, обхватила Лео за шею, и, вся содрогаясь, быстро двигалась вверх и вниз. Время от времени она постанывала, вскрикивала и даже повизгивала. Это продолжалось несколько минут, до тех пор, пока у Лео не пошёл оргазм. Он что-то крикнул вполголоса, спуская сперму в Адель. Через минуту они оба расслабились, девочка сползла с брата и свалилась на постель, а рядом с ней прикорнул и Лео. Клод поцеловал дочку в губы и спросил:
- Ну как тебе было с братиком?
- Хорошо, папа, как с тобой, - едва слышно проговорила Адель. – Потом помолчала и добавила:
- Папа, но я ещё хочу… Очень хочу.
- Да, доктор был прав, - высказался Клод в сторону Люсии. – Нашу Адель трудно будет удовлетворить. Так что наш разговор насчёт моих знакомых и брата остаётся в силе…
Он ещё раз поцеловал Адель и посоветовал ей:
- А ты пососи у Лео, у него встанет очень быстро…
Девочку не пришлось долго уговаривать. Она тут же прильнула губами к хую брата и начала страстно его сосать, как она это научилась за последнее время на папе. Уже через пару минут хуй у брата встал как новенький. Адель с ликованием снова влезла на Лео – и они всё возобновили с новой силой. Адель вся содрогалась, то выгибаясь назад, то падая вперёд, целуя брата в губы, то опять распрямляясь. Теперь у них всё было уже дольше - наверное, минут десять. Всё снова закончилось после мощного спуска спермы в Адель. Теперь брат и сестра лежали уже совсем без сил.
Так прошёл первый вечер в доме у Клода и Люсии после того, как Адели расширили пизду. На другой день всё повторилось снова, с той лишь разницей, что к ебле попытался подключиться и 10-летний Роби. И хотя у него хуй стоял уже довольно хорошо, Адель сразу ощутила, что он ещё не совсем мужчина. Повозив на ней некоторое время, Роби удручённо слез с кровати, дав дорогу старшему брату. В этот вечер Адели спустил ещё одну сперму сам Клод, и ещё три спермы спустил его сын Леонид. Хотя у Адели постепенно стало наступать насыщение, семья всё же решила пригласить для неё новых ёбарей.
Вот так к удовлетворению Адели присоединился сначала брат Клода Александр, а затем по очереди трое его друзей – Поль, Вильгельм и Конрад. Под конец недели в дело вмешался даже дедушка Мартин, тоже спустивший одну сперму своей внучке. Теперь Клод даже смог пару раз в неделю ебать свою жену Люсию, которая, впрочем, всё это время не оставалась без внимания, и однажды объявила Клоду, что завела двух ёбарей на стороне. Муж не возражал, только предупредил жену, чтобы она со своими ёбарями соблюдала режим гигиены. Люсия обещала.
Адель постепенно насыщалась. Она уже не требовала постоянно, как в первые дни: «Хочу, хочу, хочу!» Теперь она подолгу спала, а когда просыпалась, то, покушав, даже играла в свои куклы. Постепенно у неё установилась некая норма – в среднем три спермы в день, иногда даже две. Но если сперм было меньше, девочка снова возбуждалась и начинала опять своё: «Хочу, хочу!»
Так прошло время, когда у её брата Роби наконец-то появилась сперма, и он смог полноценно ебать сестрёнку. А ещё через несколько лет Адель уже совсем повзрослела. И когда она уже пошла в школу, девочка однажды увидела по телевизору репортаж о нювалкерах, которые путешествовали совершенно голыми по своей стране. Она спросила папу, что он об этом думает, и предложила ему тоже вот также отправиться в поход голышом. А Клод и сам давно приглядывался к нювалкерам, и поэтому, когда услышал такое предложение от любимой дочери, с радостью согласился. И вот теперь они в свой третий голый сезон пришли в посёлок Вилльбаден, чтобы отдохнуть и переночевать в клубе «Нагота – наше здоровье».

[Ded]

Valery, Как прекрасно что есть взаимопонимание. И нет секретов друг от друга. И самое главное нет ревности. И все счастливы вместе. Очень интересно будет узнать. Как в других семьях пришли к таким отношением. Например как родители впервые увидели как ебут Анну. И мать Анны сначала смотрит в ужасе. А потом постепенно рукой поднимает подол платья или юбки. И на глазах удивленого мужа ласкает свою пизду. И просит мужа выебать её. Спасибо большое за рассказ

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

5.
В номере Адель напевала песенку «Мой милый Августин», а потом, лежа на кровати, вслух декламировала стихи Омара Хайяма. Потом вдруг спросила:
- Папа, а почему ебаться так приятно?
- Это господь бог так устроил, чтобы люди больше еблись и больше рожали детей, - усмехнувшись, ответил Клод.
- Я знаю. Когда ты мою пизду натягиваешь на хуй, я иногда почти сознание теряю – так кайфово! Прямо по всему телу бежит сладкая волна за волной… Но мне все старшие девочки говорят, что настоящие оргазмы начнутся уже после наступления месячных, - тут Адель вновь сделалась серьёзной. – Я даже не представляю, что может быть ещё приятнее и острее, чем у меня было до этого…
Зазвонил внутренний телефон. Клод снял трубку, послушал дежурного и сказал:
- Сейчас начнут приходить ёбари для тебя, готовься… Лично мне больше нравится ебаться на отрытом воздухе, под навесом у домика… Тебе, я думаю тоже.
Адель кивнула. Папа и дочкой вышли на улицу. Там их уже ожидали голый мужчина с голой рыжей девочкой. При виде вышедших мужчина сказал:
- Здравствуйте, приветствуем вас от имени всего Вилльбадена, от всех голых и ебливых! Меня зовут Людвиг, а это моя дочка Алиса, ей десять лет. Начнём?
Алиса, не дожидаясь реакции Клода, подскочила к нему и буквально впилась в его губы жарким поцелуем. Адель подошла к Людвигу, слегка чмокнула его в щёку и принялась сосать у него хуй. Мужчины сели на столики, обитые мягкой тканью, и отдались вниманию девочек, Алиса сразу показала, что она не менее похотлива, чем Адель. Она страстно целовала Клода и скакала на нём, от чего тот спустил сперму уже минуты через три. Адель тоже от неё не отставала. Тем временем в воротах клуба показались новые посетители. Теперь это были довольно пожилой мужчинаи его молодой спутник лет двадцати пяти. Они приблизились, и молодой с удивлением произнёс:
- Нам сказали, что будет одна новенькая девочка, а я смотрю, вас двое.
Потом, всмотревшись в дочку Людвига, скептически отметил:
- А, так это наша поселковая блядёшка Алиса, я её ебал уже раз десять.
Потом, приободрившись, добавил:
- Ну ничего, она такая ебливая и горячая, что я не откажусь её выебать ещё раз.
Клод объяснил:
- Алиса пришла вместе со своим папой специально для меня. Я папа Адели, и мы думали, что вы станете приходить по одному, и потому рассчитывали, что, пока вы занимаетесь с Аделью, меня будет развлекать Алиса…
Пожилой сказал:
- Вообще-то мы пришли сюда на новенькую девочку, а не на местную блядёшку, которую уже все мужчины Вилльбадена выебли по много раз. Прости, Алиса, но я лично хотел бы сначала попробовать дырки Адели. Все они ебали её в пизду, отчего под её столиком быстро образовалась лужица спермы, постепенно растущая. Адель уже не выходила из состояния прострации, в которую она, казалось, погружалась всё глубже и глубже.
Когда очередной ёбарь спустил ей сперму, Клод подошёл к дочке и шепнул ей:
- Как ты себя чувствуешь? Мне кажется, их прошло уже больше пяти… Ты ещё выдержишь?
- Ах, папа, мне так хорошо, как не было, наверное, никогда, - прошептала в ответ дочка. – Я чувствую, что могу принять ещё столько же…
Папа кивнул. Посмотрев на лужу спермы под Аделью и на её тело, содрогавшемся от удовольствия, Клод подошёл к дежурному и спросил его, сколько же хуёв он пригласил на новенькую девочку. Дежурный смущённо ответил:
- Вообще-то их начал приглашать мой сменщик, но он не записал в журнал, сколько их нужно. А уходя, он мне только передал, что приглашены трое ёбарей. Я же не знал, что он уже успел пригласить, и потому я вызвал ещё столько же. Вы уж извините, так получилось…
Совсем дело улучшилось, когда в клубе неожиданно появилась ещё одна голенькая девочка-блондинка, очень симпатичная, но пришедшая сюда без папы. Клод тем временем подошёл к Адели. К счастью, над ней как раз трудился последний из приглашённых ёбарей.
- Как ты? – с тревогой спросил папа дочку.
Адель сначала даже не поняла, что около неё стоит папа. Только через минуту, постепенно отходя от истомы, она смогла приподняться, обняла Клода за шею и стала его целовать, а затем вполголоса проговорила:
- Мне хорошо, очень хорошо!
Клод всё же сумел выяснить у дежурного, что в этот вечер Адель выебли восемь хуёв подряд. Он даже не заметил, что одним из этих ёбарей оказался и сам дежурный, в чём тот скромно признался Клоду. В оправдание страж ворот стал до небес расхваливать достоинства Адели, её тело, её ебливость, её оргазмы. Когда Клод заметил, что до самых острых оргазмов его дочка ещё не совсем доросла, дежурный немного смутился, но стал оправдываться, говоря, что в его практике было много малолеток такого же возраста, но ни одна из них не содрогалась так горячо и исступлённо, как это делала Адель.
- Она у вас будет блядь высшего класса! – заявил страж ворот. – Сколько ей лет, говорите – десять? Это потрясающе! Она уже сейчас великолепная блядь, и я даже не представляю, какой она станет, когда будет постарше!
Клод поблагодарил дежурного за его мнение и пошёл за Аделью, которая всё также в изнеможении лежала на прежнем месте.

Отправлено спустя 5 часов 32 минуты 11 секунд:
Продолжение "Ветер любви".

6.
Вскоре двор опустел, и только на крайнем столике мальчик лет тринадцати с воодушевлением ебал девочку-блондинку, пришедшую без папы Увидев Клода, малолетняя блядёшка расплылась в улыбке.
- А вы мне даже издали очень понравились, - сказала она, двигаясь на хуе у мальчика. – Вы же у нас до этого никогда не были? Я хочу, чтобы вы тоже меня выебли!
- Мне кажется, у тебя сейчас уже есть ёбарь, - ухмыльнулся Клод.
- Да это Ганс, я с ним уже сто раз еблась, - заявила девочка. – Ну, конечно не сто, но двадцать раз точно. А вы новенький, я после него хочу вас.
Клод подождал, пока Ганс кончит. Когда девочка наконец встала, он поцеловал юную блядь в губы и дал ей сосать. Под умелым ртом хуй поднялся быстро. Маленькая блондинка ловко вспрыгнула на Клода и в один момент насадилась не его хуй. Медленно двигаясь взад-вперёд, девочка сказала:
- Меня зовут Марта, а тебя?
- Клод, - ответил папа Адели.
- А эту малолетнюю блядь, которую сегодня конвейером ебли, как зовут?
- Адель. Это моя дочь.
- Ей сколько лет?
- Десять.
- Надо же, и мне тоже десять, - удивилась Марта. – У неё сегодня было, наверное, хуёв пять?
- Нет, все восемь, - ответил Клод. Ему нравилась эта беседа с юной девочкой во время ебли, тем более, что он сегодня уже спускал сперму два раза, а третий оргазм был ещё далеко.
Так они еблись минут пятнадцать, и за это время Клод успел рассказать Марте, что они с Аделью нювалкеры, что уже третий год они ходят голыми по стране, и нынешним летом намерены пройти её всю. Третий оргазм постепенно наплывал, и Клод стал страстно целовать юную блядёшку. Кончил он бурно, со вскриком и стоном. Марту тоже всю трясло. После спуска спермы она припала на грудь Клода и прошептала:
- Я тебя люблю… Очень люблю…
Так они посидели ещё с полминуты. Когда Марта наконец слезла, она прижалась к Клоду и вполголоса призналась:
- Меня ебали сотни хуёв, но я никому ещё не говорила, что его люблю… Ты первый…
Она присела рядом на столик, а Клод оглянулся на то место, где лежала Адель. Дочки там уже не было. Видно, она совсем пришла в себя и отправилась в свой номер. Марта неожиданно встала, и, обхватив Клода за шею, прошептала:
- Я тоже хочу быть твоей дочкой и ебаться с тобой каждый день.
«Ну, нет уж, - подумал Клод. – Я этого не вынесу - ебать ежедневно двух юных блядей».
А вслух он произнёс:
- У тебя же, наверное, есть папа… Конечно же, есть и мама…
- Да, у меня есть и папа, и мама, - согласилась Марта. – Но они меня не любят. Нет, я немного не так сказала. У нас голая семья, и папа меня иногда ебёт, но… Как-то не так, как ты. И ещё он пьёт, и маму приучил тоже пить. А когда они напьются, им становится ни до кого, в том числе и ни до меня. Меня больше ебут со стороны, а ещё старшеклассники, но не папа. А я так не хочу. Но сегодня я встретила тебя и поняла, что я тебя люблю. Возьми меня с собой ходить голой по стране.
И Марта преданно посмотрела Клоду в глаза.
Клод помолчал. Потом поцеловал Марту в губы и сказал:
- Я не могу тебя взять с собой без разрешения твоих родителей. Они же могут заявить, что я тебя похитил, и будут правы. Тебе же всего десять лет. Ты имеешь право, конечно, попросить ходить вместе с тобой папу или маму, только я этого не хочу. А пойти в такой поход с незнакомым мужиком – это с твоей стороны было бы неправильно. Прости меня, если сможешь. А за то, что ты меня любишь – спасибо, но я не заслужил ещё твоей любви…
Марта выслушала эту исповедь, низко опустив голову и вытирая внезапно накатившие слёзы. Она повернулась и пошла к выходу со двора, не оглядываясь. Только у самой двери она остановилась, и, обернувшись, крикнула Клоду:
- Ты ещё об этом пожалеешь!
И исчезла.
Адель спала, утомлённая свиданием. По стоявшей на столе посуде было видно, что она перед этим съела бутерброд с сыром и выпила полстакана сока, но и только. Клод укрыл спящую дочку плотной простынёй и вышел за дверь.
Стояла тихая июньская ночь, не слишком тёплая и не слишком прохладная. Он постоял у домика, потом вышел за ворота клуба. Неподалёку Клод увидел яркую рекламу ночного заведения и решил туда зайти, чтобы чего-нибудь выпить. Посетители клуба не обратили на него никакого внимания. Одна половина их была голая, другая половина одетая, но в основном лишь слегка. У стойки болтали о чём-то своём две девицы, на которых были топики из редкой сеточки и такие же шортики, больше похожие на мини-трусики. Сквозь эту так называемую одежду прекрасно были видны их упругие сиськи и бритые лобки. «Лучше бы уж совсем не одевались», - добродушно подумал Клод. - «Не одежда, а профанация какая-то».
Он заказал рюмку коньяку с лимоном и выпил её сразу. Заказал вторую, и на этот раз стал тянуть коньяк по глоточку. Девицы несколько раз оглянулись на него, и одна из них сказала:
- Привет, красавчик… Хочешь с нами развлечься? Мы не проститутки, просто поебёмся…
- Спасибо, конечно, красавицы, но я сегодня спустил сперму уже три раза. Мне пока хватит. Предложите себя кому-нибудь другому…
Девицы захихикали. Потом первая сказала:
- Ну давай я тебе хотя бы минет сделаю. Ты такой привлекательный…
Она сосала Клоду прямо у стойки, опустившись на колени. Бармен равнодушно смотрел на эту сцену – видимо, нечто подобное у его стойки происходило постоянно. Клод между тем продолжал потягивать коньяк и думал: «А она симпатичная. Моя Адель тоже может стать такой же хуесоской, когда подрастёт. Впрочем, она и так уже хорошая хуесоска».
Пососав несколько минут, девица остановилась и вопросительно посмотрела на Клода. Тот пожал плечами:
- Я же сказал, что сегодня уже спустил три спермы в пизды малолетних блядей. Хую ведь не прикажешь…
- Ну-ка пусти меня, - решительно сказала вторая хуесоска. Она не сразу начала сосать, а сначала крепко и долго целовала Клода в губы, одновременно массируя его хуй рукой. И этот приём сработал. Когда она приступила к отсосу, Клод почувствовал горячую волну приближающегося оргазма. Ещё несколько минут – и он, застонав, спустил сперму в рот, на лицо и на волосы девицы.
Бармен зааплодировал. Девушка, не вытирая спермы с лица, раскланялась перед немногочисленными зрителями. Клод допил свой коньяк и пошёл к выходу. Хуесоски кричали ему вслед:
- Красавчик, приходи завтра, мы тебе ещё отсосём!
Клод подумал: «Нет уж, завтра меня тут не будет».
Утром они проснулись довольно поздно. Клод спросил Адель, как она себя чувствует после вчерашнего, и обрадованно услышал от дочки, что с ней всё хорошо, и она совершенно готова продолжать пешее путешествие.
- Пизда не болит? – полушутя спросил он у девочки.
- Нет, что ты, она в прекрасном состоянии, - отпарировала Адель.
Время было десять часов утра. Нювалкеры вышли из домика, отдали ключи дежурному, но Клод не спешил трогаться в путь. Он молча стоял у ворот голого клуба, глядя по сторонам. Адель сразу же поняла, кого он ждёт, и проговорила вполголоса:
- Она не придёт.
Клод тоже разумом понимал, что Анна не придёт, но его сердце отказывалось в это верить. В его памяти всплыли огромные глаза девушки в тот момент, когда он предлагал ей раздеться и присоединиться к их небольшой компании. Он вспомнил сладкое чувство, которое его накрыло в момент поцелуя. Клод был уверен, что Анна очень хочет уйти из-под опеки родителей и броситься вместе с ними в неизведанное, но, видимо, он чего-то всё-таки не учёл. Во всяком случае, Анна так и не появилась у дверей клуба «Нагота – наше здоровье».
Дальше ждать уже не было смысла. Клод вздохнул, погладил Адель по волосам, улыбнулся ей и шагнул по дороге прочь из посёлка.
Поселок был маленький. Уже через пятнадцать минут они снова шли по дороге среди полей, но тут вдруг за спиной у них послышался шум приближающегося автомобиля. За нынешнее утро это была не первая машина, обгонявшая нювалкеров, но именно этот звук почему-тот тут же отразился в сердце Клода. Он обернулся. Из затормозившего автомобиля буквально вырвалась голая фурия с копной каштановых волос и в одно мгновение повисла у него на шее. В щёку ему ударили её слёзы. Клод даже не увидел, а скорее почувствовал, что это была Анна.

Отправлено спустя 18 часов 46 минут 44 секунды:
7.
Она была совершенно голой и босой, и на её юном теле отчётливо отпечатались следы лифчика и трусиков, которые выделялись белизной на фоне общего загара. К счастью, лето только началось, и потому Анна, видимо, загорала ещё слишком мало, чтобы разница оказалось достаточно резкой, но всё же она была заметна.
Несколько минут они целовались, а Анна плакала. Потом, вытерев слёзы, она наконец стала улыбаться. Адель улыбнулась ей в ответ.
- Я ушла от своих родителей, - запинаясь, призналась Анна. – Сначала я сказала им это по телефону и бросила трубку, чтобы они меня не смогли отговорить. Но пока я собиралась и закрывала кафе, они успели приехать. Ведь наш дом стоит совсем рядом. У них со мной был даже не разговор, а сплошные вопли. Мама на меня орала, что я негодная девчонка, что они вложили в меня всё своё состояние и всю душу, и ещё много чего, и вот как я их отблагодарила.
Тут Анна опять заплакала. Клод достал из рюкзака солнцезащитный крем и стал мазать им белые места её тела, чтобы не было обгорания. Под его руками девушка постепенно перестала рыдать и начала улыбаться.
Имя матери Анны было Урсула, а папы – Дэвид. По словам Анны, пока мама на неё кричала, отец схватил её за руку и силой потащил к машине. Девушка уже почти смогла вырваться, но тут мама подняла её за ноги, и вдвоём с отцом м удалось запихнуть Анну в кабину. На вопрос, куда они её везут, родители отвечали молчанием. Приехали в незнакомый дом, и здесь Анну завели в глухую комнату, где была только лежанка с матрасом, и закрыли на ключ. Просидев взаперти с полчаса, девушка стала стучаться в дверь и кричать, чтобы её выпустили. На стук долго никто не открывал, но в конце концов дверь отворилась, и Анна увидела на пороге мрачного вида мужчину. Она его не сразу узнала, но потом вспомнила, что это двоюродный брат отца, которого звали Иваном. А позади Ивана в полутьме Анна увидела папу, который сказал:
- Можно узнать, куда и с кем ты собралась уехать? И почему так неожиданно? Или, может быть, вы всё-таки заранее готовились? Хотя, - он задумчиво почесал голову, - этого следовало ожидать. Я давно подозревал что-то подобное, но не думал, что это произойдёт так внезапно…
Мужчины внесли в комнату два стула и расположились на них, заперев дверь на ключ. Анна присела на лежанку. Было видно, что братья намеревались всерьёз выпытать у девушки, кто именно соблазнил её на побег. Но вскоре они поняли, что напрасно требовали у Анны какого-нибудь признания. Девушка упорно твердила, что хотела сбежать просто куда глаза глядят - только бы вырваться из-под осточертевшей ей мелочной опеки родителей. Она плакала, говоря, что вынуждена экономить каждую денежку, чтобы только купить себе какую-нибудь брошку или кулончик. Она рыдала, вспоминая, как мама таскала её за волосы, когда она однажды увидела её в их кафе в компании голых парней и девушек. Как после выяснилось, они просто мило беседовали с ней о футболе и о скачках на лошадях.
И, наконец, она припомнила отцу историю с неудачным знакомством, когда тот выставил за дверь парня, пришедшего к ней в гости в одних только сетчатых мини-трусиках, и на нём не оказалось больше никакой другой одежды. Анна с парнем скромно пили в гостиной чай, как вдруг сюда ворвался папа, схватил гостя за шею и пинками выгнал за дверь. На возгласы отца, кого это она привела в дом, Анна пыталась объяснить, что просто мужчины сейчас так одеваются, а многие из них и вовсе ходят голыми. На это папа ей заявил, что голых в своём доме он никогда не потерпит, пусть Анна в этом даже не сомневается. Он воспитан одетым, и поэтому его дети тоже должны быть одетыми, и избранники его детей тоже должны одеваться. И никакой королевский указ ему не указ.
- Ты что, хотела уехать от нас с каким-нибудь голым? – грозно вопрошал отец. – Смотри у меня, иначе я тебя лишу наследства и глазом не моргну!
В конце концов мужчины ушли, снова заперев заплаканную Анну одну в комнате. Девушка без сил опустилась на лежанку и закрыла лицо руками. Она понимала, что вряд ли родители вечно будут держать её взаперти, но не знала, сколько это ещё может продолжаться. Она ведь так им и не призналась, что действительно хотела сбежать с голым Клодом, который ей так понравился сегодня днём. Ведь ей уже давно и самой хотелось быть голой, и она даже нередко оставалась дома совершенно без одежды, но только, конечно, тайно, в отсутствие родителей.
Воспоминание о поцелуе Клода внезапно ожгло её память. Ей вдруг страшно захотелось, чтобы он снова прижал её к своему голому телу, чтобы она ещё раз ощутила его через свои тонкие шортики. К тому же ей совершенно неожиданно припомнился случай, произошедший несколько лет назад во время туристической поездки, подробности которого ей до сих пор удавалось хранить в тайне от родителей.
В тот раз, конечно же, бдительная мама никак не могла отпустить в поездку одну её, тогда ещё совсем юную четырнадцатилетнюю девочку. Но так получилось, что у мамы неожиданно разыгралась мигрень, из-за чего она не могла не то что выйти из гостиничного номера, но даже встать с постели. Был вызван доктор, который прописал маме какие-то пилюли, но после их приёма голова у мамы, как ей показалось, заболела ещё сильнее. Она только лежала на кровати и стонала, а около неё хлопотала сиделка. Анна сообразила, что это шанс хоть на время ускользнуть из-под всевидящего глаза мамы. Улучив момент, девушка невинным голосом попросила отпустить её на пляж. Мама, плохо соображавшая в этот момент, видимо, не совсем поняла дочкину просьбу, и только кивнула – мол, хорошо, иди. И радостная Анна помчалась на нудистский пляж.
Здесь было много голых пар, много голых одиноких парней, и при этом совсем не было одиноких девушек. Неудивительно, что, когда Анна сбросила с себя осточертевший купальник, она тут же оказалась в центре мужского внимания. Решительно отклонив приглашения совсем уж пожилых отдыхающих, она выбрала среди голых сатиров троих молодых и смазливых молодых людей. Парни тут же стали предлагать девушке всевозможные угощения, в том числе и джин с тоником. Никогда до этого не пившая спиртного Анна окосела уже после пары глотков. После этого сатиры, подмигнув знакомому бармену, повели Анну в его служебную каптёрку, где по очереди её быстро выебли в пизду. Анна даже не поняла, что её лишили невинности, потому что ей было так хорошо после выпитого. Когда удовлетворённые молодые сатиры ушли, Анна осталась лежать на диване в каптёрке. Сюда вскоре заглянул и бармен, который просто не мог не воспользоваться состоянием девушки и тоже её выебал.
Анна очнулась уже ближе к вечеру, когда стал спадать полуденный зной. Выйдя из каптёрки, она спросила, где она находится и сколько сейчас времени. Любезный бармен сообщил, что сейчас шесть часов вечера, и даже указал ей направление к гостинице, которая, к счастью, находилась совсем недалеко. Голая Анна, напрочь забывшая, где она оставила купальник, медленно побрела по указанному пути, постепенно приходя в себя и осознавая, что её выебли. Но кто именно это сделал, она совершенно не помнила. Буквально на автопилоте девушка добралась до своего номера, благо, что портье её ни о чём не спрашивал, и обнаружила, что мама спит. Она немного посидела в кресле, окончательно придя в себя, приняла в душ и заказала еду в номер.
Пока Анна ела, проснулась мама. Неодобрительно глядя на голую дочь, она велела ей надеть ночной халат и спросила, куда это она ходила, пока она спала. Анна сделала большие глаза и сказала, что она никуда не ходила. Мол, просто маме в её припадке мигрени что-то пригрезилось. Мать недоверчиво посмотрела на дочь, однако спорить не стала. Видимо, лекарства всё-таки подействовали, потому что её болезнь отступила, и теперь женщина чувствовала себя значительно лучше.
Затем Анна с грустью вспоминала, что в оставшиеся дни она с матерью только и делала, что гуляла по улицам городка, причем мама всё время ходила под солнечным зонтиком, опасаясь новых приступов мигрени. На пляж она отказалась идти наотрез, сказав, что боится перегрева. Анне пришлось загорать только на балконе, причём голышом. Мама ворчала, но терпела. К счастью, через три дня их мучения кончились, и мать с дочерью отправились домой.
Обо всем этом Анна вспоминала с тяжёлым сердцем. А пока прошло уже несколько часов, когда она сидела взаперти. Усталость дала себя знать, и девушка рано или поздно заснула. Сон Анны прервал звук ключа, поворачивающегося в замке. Оказалось, что это пришла мама. Расплакавшись, женщина принялась стыдить дочь, зачем это она вдруг решила бросить своих родителей, которые её так любят. Потом рыдания прекратились, и мама сообщила Анне, что они с отцом её прощают, но с условием: чтобы она и думать больше не могла о том, чтобы от них куда-то уехать. Анна пообещала.

[Ded]

Счастливый человек Клод! Сколько девушек к нему тянуться. Очень жалко Анну. Что её родители по мимо указа короля. Не могут принять тот факт что Анна хочет быть свободной. Что ей хочется быть блядью. Что ей хочется избавиться от моральных комплексов. Я всё таки надеюсь что они примут её новую жизнь. И сами станут соучастниками этого священного таинства под названием ИНЦЕСТ. СПАСИБО ВАЛЕРИЙ

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

8.
Девушку выпустили из тёмной комнаты, посадили в автомобиль и повезли домой. Оказалось, что уже наступило утро. Теперь и папа, и мама разговаривали с ней ласково, спрашивали, как она себя чувствует, а папа даже пообещал купить Анне новое колечко, если она будет себя хорошо вести. Девушка отвечала односложно и со всем соглашалась. Родители при этом чувствовали, что в ней произошёл какой-то надлом, и старались загладить свою вину перед Анной за то, что они так долго держали её под замком. Они не знали, что Анна теперь уже твёрдо решила бежать и присоединиться к путешествию Клода и его дочери. Её взгляд упал на часы на руке отца, и девушка мысленно охнула. Стрелки на циферблате показывали уже половину восьмого утра, а Клод, как он говорил, будет ждать её только до десяти часов.
Дома её усадили за стол и дали поесть. У Анны кусок не лез в горло, но она всё же заставила себя проглотить бутерброд и запить его чаем. Осведомившись, сыта ли она, отец решительно взял её за руку и привёл в маленькую комнату на втором этаже, где у них была кладовая. Здесь он втолкнул Анну внутрь и опять запер дверь на ключ.
Родители стали совещаться, что же делать дальше. Они не догадались отойти подальше от двери, и, хотя они старались говорить тихо, Анна всё равно слышала каждое слово. Отец сказал:
- Мне кажется, что она со всем соглашается только для виду, а на самом деле всё равно рано или поздно сбежит.
- Ничего, недельку просидит взаперти, и будет как шёлковая, - заявила мама. – А потом можно будет снова вернуть её в кафе.
- Надо что-нибудь сделать, чтобы она сейчас не смогла уйти, - сказал папа. – Ну не связывать же её, в самом деле.
- Придумала! – вдруг воскликнула мама. – Надо заблокировать все её карты и счета. Без денег она никуда не уйдёт.
- А вдруг она уже вживила чип себе в руку? – с сомнением сказал отец. – Ведь ей уже исполнилось восемнадцать.
- Нет, она не успела ещё! – парировала мать. – Я специально у неё спрашивала. Сказала – пока нет, потом сделаю. Так что у неё есть только пластиковая карта.
- Ну, если ты так считаешь, то тогда отбери у неё эту карту сама, - сухо заметил папа. – Я этим заниматься не буду.
- И отберу! – решительно произнесла мама. – И глазом не моргну!
Анна быстро отскочила от двери и уселась на диван. Мама почти вбежала в кладовку, глаза её хищно блестели. Она подошла к дочери и приказала:
- Давай сюда свою карту!
- А у меня её нет, - растерянно проговорила Анна. – Она на работе лежит, в кафе, в ящике стола…
Родительница удовлетворённо хмыкнула, и, взглянув на дочь ещё раз, вышла за дверь. В замке повернулся ключ. В коридоре быстро всё стихло: видимо, родители ушли в другую комнату.
Анна взглянула на часы, висевшие на стене. Стрелки приближались к девяти. Ещё можно было успеть до ухода Клода и Адель из Вилльбадена, но для этого нужно как можно быстрее отсюда выехать! Но на чём? Она бросила взгляд в окно и обрадованно вздохнула: серый «фордик» родителей стоял у ворот, и во дворе никого не было. Но чтобы попасть туда, нужно было как-то спуститься вниз со второго этажа, благо, что родители оставили окошко открытым.
Девушке потребовалось минут пять, чтобы связать между собой две простыни так, чтобы они достали до земли. Наскоро привязав конец импровизированной верёвки к раме, она вылезла на подоконник. Но тут её озарила мысль: она же должна предстать перед Клодом совершенно голой! В несколько секунд Анна стянула с себя шортики и майку, сбросила с ног кроссовки, и, замирая от страха, стала спускаться вниз. Ей показалось, что узел на простынях начал развязываться, но всё же она благополучно добралась до самого низа и коснулась ногами земли. Крадучись, она осторожно заглянула за угол и никого не заметила. Видимо, родители чем-то занимались в глубине дома и не подозревали о её побеге.
В одно мгновение Анна подбежала к машине и открыла дверцу. И – о радость! В замке зажигания она увидела ключ, который отец, видимо, не вынул в спешке. Девушка включила двигатель и осторожно выехала за ворота. Оглянувшись в последнюю секунду на дом, она с радостью заметила, что за ней никто не гонится и никто не стоит у окон. Впереди её ждала свобода!
Часы в кабине машины показывали без четверти десять, когда голая девушка въехала на окраину Вилльбадена. К сожалению, Анна не знала, где находится голый клуб, и пока она спрашивала у прохожих дорогу, прошло ещё полчаса. Ворвавшуюся в ворота клуба Анну встретил дежурный, который ответил, что Клод с Аделью действительно здесь были, но они совсем недавно ушли. Куда именно, он не знал, но, сказал дежурный, они, видимо, направились дальше по дороге, ведущей из их города в соседний Вилльхафен.
Машина Анны летела так быстро что она не успела уклониться от синего «шевроле», неожиданно выехавшего из-за угла. Всё же девушка вывернула руль, так что машины только стукнулись бортами и разъехались в стороны. Анна не стала выходить из «форда» и только прибавила газу. Но в зеркало заднего вида она успела заметить, что водитель «шевроле» выскочил из кабины, посмотрел на поцарапанный борт, а затем его машина рванулась в погоню за нарушительницей.
Анна гнала автомобиль на предельной скорости, и уже скоро выехала за пределы Вилльбадена. К своей радости, она почти сразу увидела впереди на дороге две голые фигуры. Это были они – те, которых она искала.
Клод и Адель ещё не успели далеко отойти от Вилльбадена, как их догнал автомобиль с обнажённой водительницей за рулём. После жарких объятий Анна, вся в слезах, сказала, что она теперь тоже навсегда голая, и согласна идти с нювалкерами дальше по стране. Но не успела она это выговорить, как рядом с путниками остановился тот самый «шевроле», который так неосторожно поцарапал её «фордик». Выскочивший водитель потребовал, чтобы Анна заплатила ему 200 евро за покраску и ремонт. Но девушка заявила, что у неё денег сейчас нет, так что с водителем рассчитается её папа, который уже едет следом. И, махнув рукой опешившему владельцу «шевроле», новоиспечённая нювалкерша зашагала по дороге вслед за Клодом и Аделью.
У неё при себе в тот момент совершенно ничего не было – ни клочка одежды, ни кусочка хлеба, ни денежной банкноты, а также ни одной карты – ни пластиковой, ни вживлённой в руку. Совсем ничего. Она была словно младенец после рождения – совершенно голой. Вот такой, девственно чистой, никак не тронутая цивилизацией, девушка и родилась для своей новой жизни.
Они шли довольно долго по асфальту, а когда он нестерпимо нагрелся на солнце и стал обжигать босые ноги, то путники решили свернуть на грунтовую дорогу. И весь остаток пути до Вилльхафена они проделали между придорожным лесочком и соседними полями.

[Ded]

Valery, Это ж надо, стколько натерпелась бедная девочка. А ради чего. Ради свободы. Ради чувствовать себя счастливой. Какие глупые родители. Что не могут понять, свою дочь. А ведь ей от них ничего не надо. Ей нужно свободно жить. И чувствовать себя счастливой.

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

9.
Урсула и Дэвид Шульцы обнаружили исчезновение дочери лишь ближе к середине дня. Мать стала кричать на отца, потрясая перед его лицом шортиками и майкой Анны, а затем и обрывками простыни, по которой беглянка спустилась вниз из окна. «Она убежала голая! - вопила Урсула. Она связалась с голой компанией, а в нашей семье никогда не было голых!» После этого она принялась на все корки ругать короля, подписавшего проклятый указ о разрешении всем гражданам обходиться без одежды.
А когда её муж увидел, что со двора их дома исчез старый «фордик», Урсула Шульц и вовсе впала в истерику. «Она угнала нашу машину! – визжала мать. – Надо немедленно заявить об угоне! Сейчас же едем в полицию!»
Однако полицейский офицер, когда узнал, что заявители подозревают в угоне свою же собственную дочь, ранее наравне с родителями не раз ездившую на этой машине, отказался принимать от них заявление. «Это ваше семейное дело, - заявил полицейский. – Почему вы решили, что она угнала машину? Может быть, она поехала куда-нибудь по личным делам, и скоро вернётся?» А когда родители заявили, что дочь от них сбежала, он только хмыкнул. «Она у вас совершеннолетняя? Тогда какие могут быть вопросы? Она свободный взрослый человек, и имеет право распоряжаться своей судьбой, как считает нужным».
Где же искать беглянку? Куда она могла поехать? И с кем она теперь? Эти вопросы одолевали чету Шульцев, когда они лихорадочно строили планы по розыску Анны. На маленьком «бьюике», который стоял у них в гараже и использовался лишь от случая к случаю, родители решили объехать ближайшие посёлки. В Вилльгуллене, расположенном к западу от Вилльбадена, им не повезло – никто из их общих знакомых в местных кафе ничего не знал об их дочери.
Тогда они направились на восток от Вилльбадена, и здесь буквально в километре от его окраины вдруг увидели собственный «фордик», сиротливо стоявший на обочине. Обрадованные Шульцы тут же бросились к своей машине, но её кабина оказалась пустой. Ничто не говорило о том, что на нём сегодня утром ехала Анна. Отец даже предположил, что на самом деле машину с их двора угнали какие-нибудь подростки, которые лишь покатались на ней, а потом бросили на дороге. Мать начала с ним спорить, утверждая, что ничего подобного в их посёлке никогда не бывало, а угнать их машину могла только Анна, и никто другой.
Однако их спор прерывал водитель синего «шевроле», неожиданно подъехавшего со стороны Вилльбадена. Он выскочил из кабины и с ходу набросился на Шульцев, заявив, что этот «фордик» сегодня утром поцарапал его автомобиль.
- Надо же, какая наглость, - сетовал водитель. – Та голая девица, которая сидела за рулём, оказалась платить за ремонт, и заявила, что за неё заплатит папа, который скоро приедет забрать машину. Вы и есть её папа? Так почему же вы приехали не «скоро», как она утверждала, а только к вечеру?
Из этого сумбурного потока слов родители наконец поняли, что случилось. Они в свою очередь стали допрашивать шофёра, куда же потом делась голая девица, сидевшая за рулём. Тот в конце концов успокоился и сообщил:
- А она пошла по дороге в сторону Вилльхафена. На прощание она сказала, что оставляет «форд» в моём распоряжении, как залог того, что папа мне обязательно заплатит.
- А с кем она была? – торопливо спросила мать.
- Ах да, я забыл сказать, что она ушла не одна, а в компании с каким-то нювалкером, при котором была ещё и девочка. Кажется, это его дочь…
Ещё несколько минут у Шульца ушло на то, чтобы перекинуть требуемые 200 евро со своей вживлённой в руку карты на карту водителя «шевроле». Когда тот наконец уехал, родители стали совещаться, что же им делать дальше. В результате они решили, что нужно доставить «бьюик» домой, а потом на «форде» отправиться догонять Анну. Они посчитали, что за время, прошедшее с момента её побега, пешеходы вряд ли могли успеть дойти до Вилльхафена. Так что их вполне можно было бы перехватить прямо на дороге.
Однако, когда впереди показались первые дома посёлка, Шульцы так никого на дороге и не встретили. В кафе-баре под названием «У Люси» на окраине Вилльхафена, куда Шульцы вошли уже под вечер, и где работала их знакомая барменша, супругов тоже постигло разочарование. Женщина сказала, что сюда их дочь не заходила ни одна, ни в чьём-либо сопровождении.
- А вы спросите о ней в нашем голом клубе, - посоветовала барменша, когда узнала, что Анна уехала из родительского дома вообще безо всякой одежды. – Если она голая, то могла остановиться только там.
У местного отделения клуба «Нагота – наше здоровье» отец с матерью были уже через несколько минут. Хмурый дежурный, отворив окошко на входе, заявил, что вообще-то он не обязан отчитываться перед одетыми, если они, конечно, не из полиции. А вы из полиции? Нет? Ну тогда прощайте. Он уже хотел закрыть окошко, но Урсула Шульц мёртвой хваткой вцепилась в рамку.
- Мы ищем свою дочь! Она из дома сбежала! – со слезами на глазах проговорила женщина. – Скажите хотя бы, заходила ли к вам сегодня молодая девушка? Может быть, в сопровождении мужчины и девочки?
Дежурному стало её жалко. Он теперь уже спокойным тоном сказал:
- Говорю ещё раз как на духу: сегодня во второй половине дня в наш клуб никто из незнакомых не приходил. Ни девушки, ни мужчины, ни девочки не было. Успокойтесь, и до свидания. – И он затворил окошко.
Чета Шульцев отошла от входа в клуб и стала совещаться. «Если даже этот тип нам наврал, - говорил отец, – и Анна всё-таки находится здесь, то в ночь они отсюда не уйдут. На всякий случай давай ещё подождём здесь немного, а потом отправимся домой. Снова мы приедем сюда завтра пораньше, и будем их караулить. Я уверен, что они продолжат свой путь, и мы их увидим».
Но едва лишь они уехали, как из-за угла большого дома появились голые Клод, Адель и Анна. Поглядев на темнеющее вечернее шоссе, они подошли ко входу в клуб, записали у дежурного в книгу регистрации свои имена и взяли ключи от номера. У них позади был трудный день, и они торопились отдохнуть.
Оказывается, нювалкеры пришли в Вилльхафен ещё засветло. Но когда они брели в придорожном лесочке, зоркая Анна издалека увидела на дороге родительский «фордик» и быстро бросилась на землю, заодно повалив и Клода, и Адель, хотя за деревьями их вряд ли могли увидеть. Потом Клод зашёл в соседнее кафе «У Люси», и, пока девушки ждали его на улице, купил три пиццы. После этого все трое осторожно вошли в пределы Вилльхафена и буквально крадучись добрались до клуба «Нагота – наше здоровье». Как они и ожидали, перед клубом стоял родительский «фордик». Нювалкеры решили переждать в кафе, тем более, что они достаточно проголодались. После еды они вернулись к клубу, но «фордик» по-прежнему торчал перед входом. Голая троица ещё некоторое время стояла за углом соседнего дома, пока, наконец, не увидела, что машина с родителями Анны уехала прочь.

[Lena-Elena]

Хорошо, мне нравится.

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

10.
Утром следующего дня на тропинке у дороги, ведущей из Вилльбадена в Вилльхафен, стояла Марта, и размышляла, на чём же ей ехать дальше. Она была совершенно голой и босой. Лишь на голове у неё красовался кокетливый красный беретик, а через плечо был перекинут ремешок маленькой сумочки.
Марта, конечно же, не сказала никому, что пустилась в это путешествие для того, чтобы догнать Клода, который так классно её выебал накануне. На неё совершенно неожиданно накатило незнакомое ей ранее чувство, что это именно тот мужчина, с которым можно связать свою дальнейшую судьбу. Это чувство ей хотелось назвать влюблённостью, однако Марта его пока ещё никогда не познавала, и потому не понимала, что это такое.
Она к своим многочисленным партнёрам до сих пор испытывала разве что сексуальную благодарность – и не более того. Одни ебали её, словно отбывали какую-то обязанность, и после них у Марты не оставалось ни удовольствия, ни воспоминаний. С другими девочка порой доходила до сильных оргазмов. Но всё равно и с ними ей чего-то не хватало, словно бы она еблась не с мужчиной, а с холодным механизмом, выполняющим пусть приятную, но всё же работу. А вот чувство, которое в тот раз она ощутила в объятиях Клода, было совсем иным, до того ей незнакомым. Ей хотелось с ним быть всегда рядом, разговаривать с ним обо всём, ощущать его сильные руки, во время той памятной встречи сжимавшие и гладившие её попу, видеть его глаза, которые в тот вечер были от неё так близки, что она видела только их…
Они, эти глаза, снились девочке всю прошедшую ночь. Под утро к ней пришло ясное ощущение: она влюбилась в этого парня, причём с первого взгляда. И пусть он её намного старше, но всё равно она отныне должна быть рядом с ним. Она должна его догнать и рассказать ему всё о своей любви. И потому, едва рассвело, она уже собралась в дорогу.
Её родители спали мертвецким сном, поскольку накануне они опять пьянствовали. Марта решила их не будить, и вообще не сообщать им о том, что она уехала. Она знала, что, когда они проснутся, то вряд ли вспомнят о дочери. И если они даже обнаружат, что её нет дома, то наверняка посчитают, что она пошла к какой-нибудь подруге. Уже не раз бывало, что Марта пропадала из дома на несколько дней, и родители об этом нисколько не беспокоились.
Она быстро написала на листке бумаги справку якобы от имени папы и мамы, будто бы разрешающее ей путешествовать в одиночку. Но на чём же ей ехать? Конечно, думала девочка, можно было бы сесть в маршрутный автобус. Но, во-первых, она не знала его расписания, а во-вторых, у неё не было с собой ни наличных денег, ни пластиковой карты, чтобы расплатиться за проезд. К тому же кондуктор мог начать задавать ей неудобные вопросы, и самый главный из них такой: почему десятилетняя голая девочка путешествует одна, без сопровождения взрослых? Ведь по королевскому указу детям это разрешалось лишь после двенадцати лет.
Конечно же, Марта могла бы предъявить справку, в которой за своих родителей расписалась она сама. И подделка наверняка обнаружилась бы при самой первой тщательной проверке. Поэтому девочка решила ловить попутную машину, шофёру которой не нужно было бы показывать никакие бумаги.
Марта решительно вышла на обочину дороги и подняла кверху большой палец. Остановился первый же проезжавший по шоссе автомобиль марки «вольво». Открылась дверца, и за рулём оказался голый молодой водитель, который вопросительно смотрел на смазливую девчонку. Марта тут же поняла, что дальше надо действовать откровенно и смело.
- Привет! – развязно сказала она. – За минет до Вилльхафена довезёшь?
Водитель смотрел на неё оценивающе, видимо, размышляя, стоит ли её вообще везти. Наконец он ответил:
- За минет можно. Только сделаешь его прямо сейчас. Я кончу тебе в рот, и ты проглотишь сперму. Идёт?
- Идёт! – с непринуждённой улыбкой согласилась Марта.
Она сосала у парня, который уселся на сиденье машины, свесив ноги вниз на дорогу. Сосала и про себя думала: «Если Клод направился в Вилльхафен, то он должен остановиться в местном нудклубе. Здесь мне сказали, что он с дочкой вышел из Вилльбадена ещё вчера утром. Значит, они тогда же к вечеру дошли до места, и я их найду в клубе».
- Ты о чем-то своём думаешь! – вдруг услышала девочка голос молодого человека. – Или соси страстно, как положено хуесоске, или плати деньги за проезд. Ты вообще раньше-то минет кому-нибудь делала?
Марта отбросила свои думы и так энергично всосала в себя, что водитель только ойкнул. Молодой хуй быстро заходил взад-вперёд у неё во рту, и парень уже через минуту закатил глаза и весь поплыл от сильного оргазма. В рот Марты ударила такая мощная струя спермы, что она на мгновение потеряла контроль над густой жидкостью. Если бы не её прежний опыт хуесоски, она могла бы с нею не совладать, но уже в следующую секунду она справилась. Спермы оказалось так много, что девочка проглотила её только в два приёма.
Водитель тяжело дышал. Придя в себя, он, запинаясь, проговорил:
- Ну ты классная хуесоска! Я сначала подумал, что ты совсем неопытная блядь, но потом чуть сознание не потерял. Давно я так остро не кончал. А ты в пизду ебёшься?
- Конечно, как и все, - обиженно заявила девочка. – Я в нашей школе одна из самых лучших блядей!
- Ну так уж и лучшая! – притворно засомневался молодой человек. – Эх, мне бы потребовать за проезд выебать тебя в пизду. Ну, да ладно, минет тоже был отличный. Поехали.
Тут Марта, помедлив, сказала:
- А я, может быть, дам тебе и в пизду. Если, конечно, у тебя опять встанет…
По дороге они оба молчали. Когда примерно через полчаса машина подъехала к придорожному кафе на окраине Вилльхафена, девочка попросила водителя остановится около него буквально на минуту. Забежав внутрь, она спросила у пожилой женщины, стоявшей за прилавком:
- К вам вчера вечером нювалкеры не заходили? Мужчина и девочка… Она примерно моего возраста.
- Заходил только голый мужчина, - ответила барменша. – Больше никого не было. Но вроде девушки ждали его на улице. Он взял три пиццы, здесь не обедал. Наверное, они пошли в клуб «Нагота – наше здоровье». Все голые там останавливаются.
Марта выбежала из кафе, и, вскочив в кабину «вольво», попросила водителя отвезти её к клубу. Но, когда они подъехали, тот не спешил выключать мотор. С ехидной улыбкой он заявил:
- Помнится, некоторое время назад ты обещала мне дать и в пизду. Что, уже забыла?
- Ничего я тебе не обещала, - возразила девочка. – Я только сказала, что, может быть, дам тебе…
Парень улыбнулся, широко расставил ноги – и Марта увидела его хуй, прочно стоявший колом.
- Ну так что? – хитро спросил он.
Марта сидела на нём верхом, а водитель откинул назад сиденье и почти лежал в кабине машины. Он гладил девочку по попе и бормотал что-то вроде: «Ах, какая ты классная проблядушка… Хочу ебать тебя каждый день… Какая глубокая у тебя пизда…», и что-то ещё в том же духе.
Он кончил бурно и со вскриком. Марта почувствовала, как горячая сперма из её пизды потекла по бёдрам и просочилась на сиденье. Парень наслаждался уходящими ощущениями. Только через минуту Марта встала, и из неё на его живот пролились остатки спермы. Он медленно размазывал по коже белую жидкость, время от времени слизывая её со своей ладони. Марта легла рядом с ним и поцеловала в губы.
Они некоторое время страстно целовались, а потом парень, помедлив, спросил:
- А ты в клубе надолго?
- Как получится, - улыбнулась Марта. – Вообще-то у меня там намечена встреча. Но и ты тоже можешь туда зайти, ты же голыш.
- Сегодня я смогу заехать в клуб только позже, - объяснил водитель. – Если ты там будешь, можно я тебя ещё раз выебу? Или два. Ты мне очень понравилась.
- Я всем нравлюсь, - пококетничала Марта. – У меня в день бывает по пять сперм и даже больше. Ну заходи, и если меня застанешь, то, так и быть, я дам тебе ещё раз. Ты мне тоже понравился.
Когда девочка выходила из кабины, водитель поцеловал её в губы. Крикнув, что не прощается, он помахал ей рукой. «Вольво» резво взяла с места и скрылась за углом. Когда Марта направлялась к двери клуба, она заметила неподалёку от входа неприметный «фордик», который показался ей знакомым. Как будто бы она видела его в своём Вилльбадене, но где именно, припомнить не смогла. Решив не заморачиваться этим видением, она подошла к двери клуба и нажала на звонок. Открылось окошко, и дежурный, оглядев гостью с головы до ног, спросил:
- Ты откуда, девочка? Я тебя не знаю. Ты же ведь не здешняя?
- Не здешняя. Я просто путешествую. Мама и папа меня отпустили одну и выдали вот такую справку…
Дежурный молча разглядывал справку, читал её почти по слогам, сопел, и в конце концов заявил:
- Что-то я сомневаюсь, что они тебя отпустили одну путешествовать голышом. У них есть телефон? Скажи номер. Я им позвоню, и пусть они подтвердят, что и в самом деле подписали такую справку.
- Не знаю я их номера! – завопила Марта. – Вы не имеете права не пускать меня, голую, в клуб голых! Эта справка настоящая, а не верите – поезжайте в Вилльбаден и сами спросите моих родителей!
- Не надо никуда ехать, - вдруг услышала девочка голос за своей спиной. Он обернулась, и увидела голого юношу. Он чем-то неуловимым поразил Марту в одно мгновение. Это был парень, пребывавший в том прекрасном возрасте, когда мальчик уже почти превратился в мужчину, но в чём-то незаметном он ещё не потерял детской свежести.
- Что же ты, Марта, не сказала Петеру, что ты приехала ко мне в гости? – продолжил неожиданный посетитель. – Ты же моя двоюродная сестра. Если бы Петер про это узнал, то сразу бы тебя пропустил. Так ведь, Петер?
- Ну конечно, Макс, если она приехала к тебе – это совсем другое дело, - стал оправдываться дежурный. – Я же этого не знал, а она не сказала…
- Наверное, Марта просто не успела этого сказать, - хитро подмигнув девочке, сказал юноша. – Так ведь, Марта?
- Да, да, я просто не успела, - заторопилась девочка.
- Проходите, будьте как дома, - суетился Петер. – Вы надолго к нам? Ночевать будете у нас в клубе, или пойдёте домой к Максу?
- Она пока ещё не решила, - перебил его Макс. – Но пока мы идём в клуб. Марта хочет познакомиться с ним, она же ни разу здесь не была.

[Irochka]

Потрясная история, интересно, чем это всё закончится.

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

11.
Макс обнял девочку за плечи, и так они прошествовали на зелёную лужайку под навесом. Здесь стояли обитые замшей столики, на которых участники клуба обычно занимались сексом. Когда они сели на один из них, Марта спросила юношу:
- А откуда вы… то есть ты… узнал моё имя?
- Из твоей справки, - пояснил парень. – Петер положил её прямо перед собой, когда вы ругались, и я успел прочитать в ней твоё имя, прежде чем вмешаться в ваш спор.
- Спасибо, ты ведь меня просто спас! – обрадовалась Марта, и в двух словах рассказала Максу свою историю, правда, умолчав о том, что она ищет здесь Клода. Парень выслушал её со вниманием, а потом заявил:
- Ну, тогда по всем правилам спасённая дама должна хорошо отблагодарить спасшего её рыцаря. Я тебя очень хочу…
- Ну какой может быть разговор. – И Марта тут же опустилась на колени и припала ртом к хую Макса. Тот разбух в считанные секунды и оказался приличных размеров. Спаситель повалил девочку на столик и одним движением всадил девочке.
Марта почти сразу почувствовала наплывающий оргазм. Из её горла вырвался громкий стон, тут же перешедший в крик. Марта вся словно бы провалилась в блаженную истому. Оргазмы шли один за другим, начался мультиоргазм. Макс всё долбил и долбил матку девочки, заставляя всё её тело содрогаться и конвульсировать. Она уже не чувствовала ничего, кроме непрекращающейся сладострастной волны, захлёстывающей всю ее юную плоть. Закончилось же всё это разом, когда Макс не смог дальше сдерживаться и со стоном спустил сперму в разгорячённую Марту.
Девочка довольно долго приходила в себя. Наконец очнувшись, она увидела стоявших вокруг их столика десятка два голых мужчин и женщин, смотревших на неё с восхищением. Макс, который до этого полулежал, наклонился к Марте и страстно поцеловал её в губы.
- У тебя классные и очень мощные оргазмы, - сказал он девочке. – Смотри, сколько зрителей мы собрали. Скажу сразу, я на этом столике ебал многих девочек, но такого классного выступления, как твоё, я не могу припомнить. Ты настолько страстная, что тут наверняка найдутся ещё желающие. Ты не будешь против?
Не дожидаясь её ответа, к столику подошли два парня, явно завсегдатаи клуба. Из вежливости они спросили Марту, желает ли она с ними развлечься прямо сейчас? Они предложили ебать её в двушку, или, если она этого не хочет, согласны были по очереди.
Но тут Марта всех удивила. Вместо того, чтобы принять ласки новых поклонников, она вдруг заявила, что прежде ей нужно будет сходить к вахтёру, чтобы кое-что узнать.
Дежурный Петер говорил с кем-то по телефону, когда перед ним вдруг возникла Марта. Не дав ему до конца договорить, она начала задавать вопросы. Петер был вынужден отключиться от аппарата. Оказалось, что Марту интересовало, не приходил ли вчера вечером в их клуб нювалкер Клод со своей десятилетней дочкой.
- С ними ещё могла быть девушка, - добавила Марта. – Видимо, она к ним присоединилась по дороге.
Дежурный неожиданно повёл себя странно. Он стал интересоваться, спрашивает ли Марта о Клоде для себя лично, или же выполняет чью-то просьбу?
- Ничью просьбу я не выполняю, - обиженно заявила девочка. – Я познакомилась с Клодом у нас в Вилльбадене и решила его догнать, чтобы к нему присоединиться в путешествии. Это я делаю для себя лично, - тут на её лице появились слёзы, - потому что я в него, кажется, влюбилась…
И Марта уже по-настоящему заплакала.
А за несколько часов до этих событий на своём «посту» в Вилльхафене, у входа в голый клуб, ещё с утра сидели в машине супруги Шульцы. Они остановили «фордик» на некотором отдалении от дверей и заглушили мотор. Они ждали долго, и в итоге увидели, как к клубу подъехала «вольво», но из неё никто не торопился выходить. Сквозь неплотно прикрытое окно было видно, что в кабине сидят голые парень и девушка. Они о чём-то поговорили, а затем девушка ловко села верхом на парня и принялась энергично двигаться взад и вперёд.
- Молодёжь совсем распустилась, - со вздохом сказала Урсула Шульц. – К тому, что они ходят голые по улицам, можно как-то привыкнуть. Но вот посмотри – они ещё и сношаются прямо у всех на глазах! В наше время такого себе и представить было нельзя…
Тем временем парочка в машине завершила своё дело. Любовники некоторое время целовались, после чего голая девушка, наконец, вышла из машины и направилась ко входу в клуб. Она позвонила в дверь, потом некоторое время о чём-то говорила с дежурным, пока ко входу в клуб не подошёл голый молодой человек. Шульцы увидели, как он обнял девочку за плечи, и они вместе вошли в клуб. Что было дальше, читатель уже знает.
Тем временем Марта сидела в каптёрке у дежурного, который поманил её к окошку. Слегка приоткрыв его, он показал на стоявший неподалёку старенький «фордик».
- Тебе эта машина не знакома? – спросил он.
- Кажется, нет, - посмотрела Марта. Но потом, приглядевшись, ответила:
- Точно сказать не могу, но я вроде бы видела эту или очень похожую на неё машину у нас в Вилльбадене. А где и когда я её видела, не помню. Где-то на улице… А кто там?
Петер тяжело вздохнул и проговорил:
- Там родители той самой девушки, которая присоединилась по дороге к твоим нювалкерам. Они приезжали сюда ещё вчера вечером и расспрашивали про неё. Но я их не пустил в клуб, потому что они оба одетые. И вчера же, едва родители отбыли, в наш клуб явились те самые нювалкеры - мужчина по имени Клод, его дочка Адель и их знакомая Анна. Сказали, что прятались за углом, и вышли, когда родителей Анны уже здесь не было.
Потом Петер рассказал, что отец и мать сегодня прямо на рассвете снова вернулись к зданию клуба. Скорее всего, они хотели всё-таки подкараулить свою дочь.
- Я им ничего не сказал про Анну, - признался Петер, - Я же не мог допустить, чтобы родители принудили девушку снова одеться. Ведь мы, голые, должны поддерживать друг друга…
Его рассказ пронзил Марту до глубины души. За свою небольшую жизнь она уже настолько привыкла быть голой, что не могла себе и представить, чтобы кто-то, включая родителей, мог заставить её насильно одеться. Конечно, в её городе далеко не все жители ходили голыми. Здесь было немало и одетых, в том числе и целые одетые семьи, но впервые девочка столкнулась с откровенным насилием, направленном против голых. Все эти мысли в одно мгновение пронеслось в её голове, и она с надеждой спросила Петера:
- А где эти нювалкеры сейчас?
- А они ушли из клуба часа два назад, - удовлетворённо сказал Петер. – Я их предупредил, что за девушкой охотятся её родители, и показал им заднюю калитку нашего клуба, выходящую прямо в лес, в национальный парк. Многие наши голые любят гулять по этому лесу, но про калитку знают только местные жители. Приезжие про неё не знают. Так что пусть родители посидят ещё в машине. Когда им надоест, они сами уберутся отсюда…
Марта кивнула.
- Кстати, - здесь Петер почему-то оглянулся и перешёл на полушёпот, - скажи, Макс в самом деле твой двоюродный брат?
- Нет, - простодушно сказала Марта, - он просто случайный знакомый. Раньше я его вообще не знала…
Когда Марта наконец вышла из каптёрки Петера, тот некоторое время молча сидел, глядя прямо перед собой. Потом, видимо, что-то решив, снял телефонную трубку и набрал номер.
- Это служба по выполнению указа «О свободе тела»? – спросил он. – Говорят из клуба в Вилльхафене. Мне кажется, что тут для вас есть дело…
А Марта тем временем вернулась к компании Макса. Там всё ещё стояли несколько молодых людей, надеявшихся всё же выебать новенькую девочку. Надежды их оправдались – Марта дала ещё четверым, причем двое жарили её одновременно в рот и в пизду. Когда все ушли, Макс пригласил девочку переночевать не в клубе, а у него дома. Марта согласилась, но с условием, что завтра он отвезёт её в соседний посёлок Вилльлернен.
- А чем тебе у нас не нравится? – удивился Макс. – Живи сколько хочешь. Я тебя познакомлю со всеми моими друзьями, получишь от них столько любви и ласки, сколько захочешь, и, конечно, много спермы.
- Как бы тебе объяснить… - вздохнула Марта. – Ну, в общем, я путешествую не только ради оргазмов и сперм, хотя это тоже приятно. Я ищу одного человека…
И девочка рассказала Максу коротенькую историю своей любви к нювалкеру Клоду, который во время памятной групповухи в Вилльбадене необъяснимо поразил её в самое сердце, из-за чего она и решилась уйти из родительского дома.
- Ты понимаешь, со мной такое впервые… И я думаю, что это любовь… Настоящая любовь… - Марта говорила словно во сне. – Я правда, до сих пор ещё не знаю точно, что такое настоящая любовь, но мне кажется, что это – какое-то более высокое чувство, чем получение обычных оргазмов и сперм… Не знаю, поймёшь ли ты меня, но я очень-очень хочу его найти и всё это ему высказать…
Юноша молча слушал девочку и понимал, что все эти слова у неё идут от самого сердца. С другой стороны, он не хотел так быстро отпускать от себя такую классную блядёшку, какой проявила себя Марта. И он решил, с одной стороны, выполнить просьбу девочки, а с другой – подольше задержать её в Вилльхафене.
- Хорошо, - сказал Макс. – я отвезу тебя в Вилльлернен. Но только я смогу сделать это не завтра, а послезавтра. Моя машина сейчас в ремонте, но послезавтра её обязательно сделают. А ты пока отдохнёшь у нас в семье…
Марта прекрасно понимала, почему Макс не хочет отпускать её так быстро – чтобы и сегодня вечером, и завтра днём ебать её всей семьёй. Но ведь я вполне могу их всех обмануть, подумала девочка. Я вроде бы соглашусь подождать один день, а сама рано утром уеду из посёлка на попутной машине, точно также, как я приехала в Вилльхафен…
- Ладно, - сказала девочка, - я согласна пойти на ночь к тебе домой. А насчёт завтра посмотрим…
- Вот и хорошо, - обрадовался юноша. – Наш дом здесь совсем рядом…
Оказалось, что голая семья Макса состоит из двух его братьев и сестры, не говоря уже о папе и маме. Когда они пришли к нему домой, гостью, разумеется, сначала накормили, а потом мужская часть семьи как-то незаметно склонила Марту к коллективной сексуальной оргии. В итоге её выебли оба брата Макса – сначала поодиночке, потом вдвоём в две дыры. Следом за ними девочку ебал их папа, затем ещё раз Макс, и вечер у неё завершился в объятиях его дедушки, который как-то незаметно появился у них дома. В общей сложности только в этом доме девочка получила шесть сперм, а если считать вместе с клубными – то десять. И её юное девичье тело, за последние годы уже вполне привыкшее к таким сексуальным нагрузкам, под конец дня всё-таки дало знать, что ему нужен отдых. И потому, едва Марта прилегла на приготовленную для неё постель, как сон моментально накрыл её с головой, словно пологом.

[Ded]

Самое прекрасное явление это любовь. Счастливый человек Клод. Только как сложиться в Анны с её строгими родителями. Хотя я думаю что папа первый примет статус нудиста. Ведь когда Адель его соблазнит. То он точно не откажется от такой молодой блядьи. А маму подтолкнуть будет уже вопрос времени.

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

12.
Марте снилось, что она, разумеется, совершенно голая, весело бежит по берегу то ли реки, то ли моря. Вслед за ней бегут голые мальчики – все, как один, похожие на Макса. А Марта от них убегает и кричит: «Не догонишь, не догонишь!» Потом она вдруг оказывается в лесу, на тропинке, петляющей между деревьями. Она чувствует, что кто-то идёт далеко впереди неё, но кто именно, она пока не может понять. И вдруг она всё же понимает, что этот кто-то - Клод. Да, и в самом деле, вот он показался из-за поворота, но почему-то он шёл по тропинке один, без Адели и Анны. «Подожди меня, - кричит ему Марта, - я тебя люблю! Подожди!» Клод оборачивается к ней, улыбается, но по-прежнему идёт вперёд – и скрывается за очередным поворотом. Марта бежит за ним, но за поворотом никого не оказывается. «Куда же он подевался? – растерянно спрашивает себя девочка. – Только что был здесь…» И в этот момент она просыпается.
В доме царила тишина. Только на стене тикали старомодные механические часы, которые показывали половину девятого утра. «Поздно же встают в этой семье, - подумала Марта. – Это для меня хорошо, я как раз могу незаметно уйти».
Она крадучись прошла на кухню, взяла немного ветчины и хлеба для бутерброда, поллитровую упаковку апельсинового сока – и, прихватив свою сумочку и свой красный беретик, тихо голышом вышла на улицу, прикрыв за собой дверь. Она быстро шла по дорожке к окраине Вилльхафена, на ходу жуя бутерброд и запивая его соком. Вот она миновала последние домики посёлка, прошла по шоссе ещё метров двадцать – и остановилась в ожидании попутной машины.
Ждать ей пришлось недолго. Когда на дороге показалась «Тойота-Ландкрузер», Марта подняла вверх большой палец. Она уже предвкушала, что и этот водитель наверняка согласится довезти её до Вилльлернена – разумеется, за минет. «В этот раз в пизду давать ему не буду, - подумала девочка. – Обойдётся и отсосом. У меня пизда не железная».
Автомобиль остановился, открылась дверца. Марта шагнула к машине, но тут же отступила назад. Её лицо вытянулось одновременно и от удивления, и от испуга: за рулем «Тойоты» сидел… Макс.
- Вас куда подвезти? – весело спросил парень. – До Вилльлернена? А может, всё же поедем опять к нам домой? Нехорошо ведь уходить из дома, даже не попрощавшись.
Марта обиженно надула губы.
- Вы так хорошо спали, а вчера вечером вы все так славно потрудились, что я просто не хотела никого из вас будить, - сказала она, и добавила. - А ты же мне говорил, что твоя машина в ремонте. Значит, ты мне наврал?
- Ничего я не наврал, - отпарировал Макс. – Моя «каролла» действительно в ремонте. А эта машина моего брата…
Они помолчали. Потом Макс неожиданно предложил:
- Хорошо, я согласен прямо сейчас отвезти тебя в Вилльлернен. Но с условием: если ты там не найдешь своего… э-э-э… хахаля, ты вернёшься обратно к нам домой, и поживёшь у нас ещё несколько дней. Идёт?
- Идёт! – обрадовалась Марта, уверенная, что обязательно найдёт Клода. Ведь он же ей сказал, что вместе с дочкой путешествует по этому маршруту через всю страну.
Однако в Вилльлернене её ждало разочарование. Дежурный местного отделения клуба «Нагота – наше здоровье» сказал, что ни вчера вечером, ни сегодня утром нювалкеры с похожими описаниями сюда не приходили.
- А может, они остановились переночевать у каких-нибудь родственников или знакомых? – с надеждой спросила Марта.
- Может быть и так, - согласился вахтёр. – Но они всё равно зашли бы в наш клуб хотя бы для того, чтобы отметиться. Все нювалкеры, путешествуя, отмечаются на своих маршрутах, чтобы потом показать в своём офисе, где они побывали и сколько прошли…
- Ну можно у вас хотя бы отдохнуть? – сказал Макс. – Мы всё-таки много проехали, проголодались, и хотим побыть здесь хотя бы до вечера.
- Я тебя хорошо знаю, ты не раз у нас бывал, - усмехнулся страж ворот. – И каждый раз ты бывал у нас с разными девочками. Нет, я тебя не осуждаю – это твоё личное дело. Проходите, вот ключи от свободного номера.
Молодые люди еблись не меньше часа, а потом Макс заказал по телефону обед в номер. Пока несли обед, Марта позвонила дежурному и спросила, не приходили ли отметиться нювалкеры, которых она искала. «Нет, никто не приходил», - услышала она в трубке.
Парень с девочкой пообедали, а потом снова еблись. Марта про себя отметила, что Макс – классный ёбарь. Мало того, что за это время он спустил сперму три раза, так ещё он ебал её весьма разнообразно и несколько раз доводил её до таких острых оргазмов, что она потом лежала без сил, закрыв глаза.
За окном уже показались вечерние облака, когда Макс кончил в Марту четвёртый раз за день. Теперь они оба лежали, обнявшись, в сладкой полудрёме, не желая ни вставать, ни даже пошевелиться. Наконец Марта снова дотянулась до телефона, чтобы ещё раз услышать голос дежурного, сообщившего ей, что в клуб так никто из посторонних так и не приходил. Макс, тоже оправившийся от сна, на это ей сказал:
- Напрасно ты их ждёшь – они уже не придут, если не пришли до сих пор. Наверное, они отправились другим маршрутом. Так что поехали ко мне домой, тебе там будет хорошо.
Когда они вышли из клуба и направились к машине Макса, уже заметно стемнело. Марта неожиданно для себя заметила старенький «фордик», сиротливо стоявший неподалеку от клуба. Усмехнувшись в душе, она ничего не сказала своему другу о том, кто именно сидит в этом «фордике». Ему это незачем было знать.
Юная парочка села в «Тойоту» и отправилась назад в Вилльхафен. Но не успели любовники выехать за пределы посёлка, как дорогу им перегородил чёрный «шевроле». У Марты от нехорошего предчувствия сразу засосало под ложечкой. Из «шевроле» вышел мужчина среднего возраста в шляпе и черном плаще. Он подошёл к «Тойоте» и показал Максу удостоверение.
- Инспектор Фогель из полицейского отдела по соблюдению указа «О свободе тела», - произнёс он. – Пожалуйста, оба выйдите из машины для установления ваших личностей.
Макс и Марта переглянулись и вышли наружу. Инспектор достал из кожаной сумочки портативный сканер и распорядился, чтобы юноша и девочка по очереди приложили к его монитору свои правые ладони. Через несколько секунд прибор высветил на монитор данные обоих испытуемых.
- Макс Вернерзаген, - прочитал инспектор, - 16 лет, проживает в Вилльхафене, семья голая, отец… мать… братья… сестра… Марта Браун, 10 лет, проживает в Вилльбадене, семья голая, отец… мать… брат и сёстры…
Под его пронзительным взглядом юноша и девочка сразу почувствовали себя неуютно.
- К вам, молодой человек, у меня нет претензий, - продолжал Фогель. – А вот к вам, юная леди, есть вопрос. Вам только десять лет, хотя по закону путешествовать в одиночку, без родственников, разрешается только с двенадцати лет. Отсюда вопрос… Кем вам приходится находящийся здесь Макс Вернерзаген?
- Он мой двоюродный брат, - неуверенным голосом произнесла Марта. – Я приехала в Вилльхафен к нему в гости…
- К сожалению, в архиве полицейского управления нет никаких сведений о том, что он ваш двоюродный брат, хотя все ваши и его родственники там указаны. Поэтому я подозреваю, что вы сбежали из дома без согласия ваших родителей!
- Нет, мои родители дали согласие! – вскрикнула Марта. – Папа даже написал справку…
И она, покопавшись в сумочке, протянула инспектору бумажку. Фогель взял её двумя пальцами, пробежал глазами и ухмыльнулся.
- Странно, что у вашего папы такой детский почерк, - язвительно заметил инспектор. – Признайся, ты ведь сама написала эту так называемую справку? Если ты действительно сбежала из дома без разрешения родителей, то не миновать им крупного штрафа.
Марта ничего не отвечала, опустив глаза к земле. У неё уже наворачивались слёзы. Макс обнял девочку за плечи и загородил её собой.
- Даю вам слово, инспектор, что она действительно родственница нашей семьи, - горячо воскликнул он. – Вот только я точно не помню – мамина или папина родственница…
Но инспектор его перебил:
- Не будем сейчас разбираться в ваших родственных связях. Мы сейчас же поедем в Вилльбаден, домой к Марте, и выясним на месте, кто из вас кому родственник, и кто писал эту справку.
Марта ехала на машине инспектора Фогеля и всю дорогу молчала, лишь периодически всхлипывая. Макс ехал за ними следом. Через час все остановились у небольшого домика семьи Браунов. Инспектор, держа Марту за руку, позвонил в дверь. Ему долго никто не открывал, и лишь через несколько минут из-за двери показалось заспанное лицо голого Франтишека Брауна, отца Марты. От него заметно пахло спиртным. Увидев перед собой полицейское удостоверение, он не сразу сообразил, что ему нужно делать. Лишь вышедшая следом за ним голая Вероника, мать Марты, сразу всё поняла и пригласила пришедших в дом. На Марту ни мама, ни папа не обратили никакого внимания.
На все вопросы инспектора голые супруги Брауны отвечали односложно: «Не знаю… Не помню…» Мама спросила у девочки, не хочет ли она кушать, а потом предложила пообедать у них и инспектору Фогелю. Потом отец тупо смотрел на справку, которую он якобы выписал Марте. Лишь упоминание о штрафе, который им грозит за подделку их дочкой этой злосчастной бумажки, наконец привело Франтишека Брауна в чувство. Прочитав её несколько раз, он спросил Марту:
- А ты разве куда-то ездила? Разве я тебя отпускал?
Подробный рассказ инспектора Фогеля о том, где и с кем он нашёл их дочь, прежде чем привезти её домой, чета Браунов слушала внимательно. А когда блюститель закона ещё раз напомнил о возможности получить штраф за подделку документа, Вероника Браун вскочила со стула и воскликнула:
- Да за что штраф! Наша девочка ничего плохого не совершала. А если она и поехала погулять, то папа и в самом деле выписывал ей справку! Ты вспомни – ведь выписывал? – толкнула она своего супруга в плечо.
- Э-э-э… Вроде да, выписывал, - затряс головой Браун. – Да, точно, выписывал!
- А почему же тогда справка написана явно детским почерком? – с сомнением спросил инспектор.
Супруги переглядывались, явно не зная, что сказать. И тут на выручку им пришла Марта.
- Папа, да ты всё забыл, - сказала она. – Ты же попросил меня самой написать эту справку. А потом под ней поставил свою подпись…
- Да, так оно и было! – хлопнул себя по лбу Франтишек Браун. – Вот ведь память какая стала. Ничего не помню…
Инспектор не стал спорить. Он только попросил папу ещё раз написать дочке такую же бумагу, только теперь собственной рукой. Вероника моментально принесла лист бумаги и ручку, и Франтишек Браун, кряхтя от умственного напряжения, старательно переписал своим почерком дочкину справку. Инспектор Фогель прочитал её, удовлетворённо хмыкнул, а затем приложил к бумаге свою личную печать.
- Это чтобы вашу Марту больше никто не подозревал, что она занимается подделкой, - объяснил он. - До свидания. Честь имею!
А Марта свернула драгоценную бумажку и положила её в свою сумочку. Затем она выглянула в окно и убедилась, что Макс всё ещё дожидается её в машине. Девочка завела молодого человека в дом и представила его родителям, объяснив, что «это мой ёбарь», а затем попросила ужин для обоих. Переночевав в доме Браунов, юная пара отправилась обратно в Вилльхафен. При этом Марта заявила родителям, чтоб они не ждали её до конца лета. Брауны не возражали.

[Ded]

Хотя Брауны и пьют. Но они всё таки лучше родителей Анны. Они по крайней мере не держат свою дочь. Они бы могли за небольшую плату в виде бутылки водки или коньяка сдавать свою девочку. Другим мужчинам. Но они всё таки дали ей свободу действий. И это замечательно.

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

Часть II.
1.
Когда Клод, Адель и Анна уходили из клуба «Нагота – наше здоровье» по тайной лесной тропинке, они с самого начала не собирались идти в Вилльлернен. У них было подробное описание и даже схематичная карта лесной местности национального парка, на которую они вышли через заднюю калитку клуба «Нагота – наше здоровье». Это описание, разумеется, они получили от Петера, дежурного клуба в Вилльхафене. Судя по нему, эта тропинка, петляя по лесу, в конце концов выходила прямо к Вилльлернену. Но от неё имелось множество ответвлений, и о некоторых из них им также вкратце рассказал Петер.
- Вот по этой тропинке, - разъяснял он, - вы выйдете прямо к реке. Там летом любят отдыхать в палатках нудисты – и компании по несколько человек, и парочки, и одиночки. Красота! Всё лето провести голым на природе, никаких тебе машин, ни других атрибутов цивилизации. Только гуляй себе по лесу, загорай и лови рыбу в речке. Я, когда был помоложе, отдыхал там в палатке с девочками, каждое лето – с разными.
Клод задал вполне естественный вопрос:
- А чем же они питаются? Как я понимаю, никаких торговых точек там нет…
- Нудистский лагерь в этом месте существует уже много лет, - объяснил Петер. – Поэтому Ганс из соседнего магазина раньше раз в два дня, а теперь каждый день привозит сюда продукты. Сейчас там нудистов ещё мало, и он ездит на мотоцикле. А позже будет ездить на грузовичке. Ведь к середине лета здесь скапливается больше пятнадцати компаний, а это - семь-восемь десятков человек.
Клод и Анна улыбались.
- Ну да ладно, - продолжил Петер. – А вот эта тропинка идёт только по лесу. Там нет речки, но есть родники. Около них тоже кое-кто может жить либо в палатке, либо в деревянной избушке, но таких путешественников сейчас мало. Отсюда опять же есть поворот на Вилльлернен. Но если по этому ответвлению не поворачивать, а пойти по дороге дальше и прямо, то вы придёте к кордону местного егеря. Ну, у него совсем уже присутствует цивилизация: электричество, газовое снабжение, отели для путешественников, торговые точки. Туда голые почти не ходят, а летом приезжают в основном одетые пожилые пары, которые хотят совместить и комфорт, и отдых на природе.
Перед тем, как углубиться в лесной мир, наши путешественники купили в соседнем магазинчике консервов и хлеба на несколько дней и пару складных удочек. А у Петера они взяли напрокат маленькую двухместную палатку и три лёгких одеяла, чтобы укрываться ночью. Правда, ночи здесь в это время и без того были тёплые.
Теперь нювалкеров стало трое, и они решили, что одной двухместной палатки им хватит на всех, потому что в тесноте – не в обиде. И после полудня, съев заказанный в номер обед, они вышли в лес через тайную калитку, указанную Петером. Тот вскоре отметил, что нювалкеры сделали это вовремя, потому что почти сразу неподалеку от входа в клуб притормозил «фордик» четы Шульцев. Правда, теперь за рулём сидел только супруг. Шульцы трезво рассудили, что им незачем гоняться за дочерью вдвоём. Нужно же ведь кому-то заниматься и торговой точкой.
А Клод, Адель и Анна тем временем не торопясь шли по тропе, петляющей среди деревьев. По пути им встретилась голая и босая девочка лет десяти на велосипеде, которая ехала со стороны лагеря нудистов. Она остановилась на минутку и сказала, что её зовут Лана, и что она любит кататься по национальному парку от Вилльхафена до лагеря нудистов и обратно. «А далеко ли до лагеря?» - спросил её Клод. «Недалеко, вам километров семь или восемь осталось», ответила Лана, и покатила дальше по тропе.
К вечеру нювалкеры добрались до речки и некоторое время шли вдоль её берега. Во многих местах лесные заросли подступали к самой кромке воды. А через несколько километров их взору открылся чудный песчаный пляж, на краю которого стояло несколько разноцветных палаток. Это и был тот лагерь нудистов, о котором им рассказывал Петер.
- Здравствуйте, друзья! – радостно поприветствовал путешественников чернобородый мужчина. – Хотите тоже присоединиться к нашей голой компании?
- Присоединимся, но только дней на пять, не больше, - ответил ему Клод. – Мы не привязанные к одному месту нудисты, как вы, мы – нювалкеры. Отдохнём здесь немного, а потом пойдём дальше…
- Как вам будет угодно, - развёл руками чернобородый. – Может быть, мы потом тоже станем нювалкерами. Но сначала пусть подрастут наши девочки. Им пока трудно ходить на большие расстояния.
Через час нювалкеры уже поставили палатку и разогревали консервы на костре. За это время они познакомились с аборигенами лагеря. Чернобородый представился Артуром, а его жена, симпатичная брюнетка, сказала, что её зовут Натали. У них были две дочки – 9-летняя Дагмар и 7-летняя Амелия. А в соседних палатках жила компания из пяти девушек и пяти парней, которые про себя ответили, что «мы все общие». Впрочем, Клод уже знал, что подобные молодёжные «коммуны» сейчас получили большое распространение, когда парни и девушки объединялись и жили вместе, порой даже по 10-15 человек. В таких коммунах не было постоянных половых партнёров, а каждый парень мог ебаться с каждой блядью, и никаких проявлений ревности здесь в принципе не допускалось.
Впрочем, социологи отмечали, что рано или поздно в таких общинах всё же образовывались постоянные пары, которые потом заявляли остальным, что они покидают коллектив и хотят жить отдельной семьёй. Обычно такие расставания с «коммуной» происходили мирно, но бывали случаи, когда кому-то из «отказников» (обычно это бывали девушки) приходилось вырываться «на свободу», как говорится, с боем.
В прошлом году страну поразила громкая история, когда в одной из «коммун» за девушку по имени Иванка бились насмерть (в буквальном смысле этого слова) два парня – Жак и Морис. Иванка отдала предпочтение последнему, после чего влюблённая парочка заявила о своём уходе из общины и попыталась уехать в другой город. Но Жак пришёл на вокзал, где Морис и Иванка садилась в поезд, и публично, в присутствии многочисленных свидетелей, расстрелял их из револьвера. Ему удалось сделать только два выстрела, после чего оружие у него из руки выбили. Морис скончался сразу, а Иванку увезли в больницу с простреленным плечом. Для Жака же дело окончилось тюремным сроком.
Обо всём этом Клод вспоминал, когда он и его девушки поглощали немудрёную еду. Тем временем вечерело, и у соседнего костра уже еблись «коммунары». Все три пары кончили почти одновременно. Над поляной прозвучали оргазменные вскрики, и пары в блаженной истоме растянулись на пляжном песке.
А Клод тем временем говорил с Анной, расспрашивая о её прежней половой жизни, чего раньше ему просто некогда было сделать.
- Девочка, расскажи мне всё откровенно, кто и как у тебя был раньше, - попросил её Клод. - Ведь ты по собственной воле решила стать голой, а это значит, что теперь тебя будут много ебать.
И Анна рассказала. Выяснилось, что её половая жизнь была совсем небогата. Кроме памятного для неё эпизода, когда в четырнадцатилетнем возрасте трое сатиров выебли её на пляже, у Анны, по её словам, до сего времени было всего пять половых актов, из которых три – с одним и тем же партнёром.
«Это было в мои семнадцать лет, - с нежной мечтательностью в глазах говорила девушка. – Я приглянулась одному голому парню, посетившему наше кафе. И так получилось, что он застал меня на заднем складе. Я от него ничего такого не ожидала, но он как-то быстро подошёл ко мне сзади, в одну секунду поднял мини-юбку и спустил с меня трусы, и также быстро и незаметно вставил мне хуй в пизду. Я от неожиданности ничего не успела ему сказать, только стояла раком, и молчала. Помню только, что мне было с ним хорошо. А он спустил мне сперму, поцеловал меня в губы долгим поцелуем, и также молча вышел из кафе.
Я долго приходила в себя, и обслуживала посетителей словно сквозь сон. По конец дня я вдруг поняла, что мне хочется, чтобы тот парень снова пришёл в наше кафе, и снова сделал со мной то же самое. И он действительно пришёл через два дня, совершенно неожиданно. Когда я его увидела, со мной случился почти обморок. Я как в тумане пошла с ним на задний склад. Здесь парень сразу нагнул мою голову и дал мне в рот. Я стала сосать. Когда хуй встал, парень повернул меня задом, затем также, как и в прошлый раз, быстро стянул с меня трусы и выебал в пизду. Затем снова был такой же долгий поцелуй в губы – и парень исчез.
В третий раз он пришёл через неделю. Теперь я уже не была в полусне, а сразу сама повела его на задний склад. Снова он меня ебал раком и спустил сперму в пизду. Но тут вышла незадача: едва я успела натянуть трусы и выйти в зал, как в кафе появился мой папа. Он подозрительно взглянул сначала на голого молодого человека, шедшего следом за мной, потом посмотрел на меня – и мне показалось, что он обо всём догадался. Во всяком случае, папа грубо вытолкал парня из кафе, а на меня принялся кричать, чтобы он больше никогда не видел меня в общении с голыми. Я ему пыталась объяснить, что это был клиент нашего кафе, но папа меня осадил: «А чего же тогда он был у тебя за стойкой, а не в зале?» Я решила ничего не возражать, втайне надеясь, что парень еще придёт в наше кафе. Но он так больше ни разу и не появился.
А ещё два раза секс у меня был совсем недавно, на моё восемнадцатилетие. Родители разрешили мне устроить в нашем кафе небольшую вечеринку по этому поводу, но с условием: чтобы среди приглашённых не было ни одного голого. Я с этим согласилась. Пришли пятеро мальчиков и три девочки из нашего класса. Родители поначалу тоже были с нами, но уже вскоре отправились домой. Мы потанцевали, а потом трое мальчиков м трое девочек как-то незаметно объединились в пары и исчезли из кафе. Я осталась одна с двумя парнями – Михаэлем и Людвигом.
Спиртное сделало своё дело, и вот уже я, сама того не осознавая, стала по очереди целоваться с обоими молодыми людьми. Потом я вдруг оказалось на диванчике, что стоял позади стойки. Меня обнимал и целовал Людвиг, а я даже не имела сил сопротивляться. Я как-то очень быстро почувствовала его хуй в своей пизде, но в ответ на это я только улыбалась. Людвиг кончил быстро, и вместо него я тут же увидела Михаэля. Мной он овладел не сверху, когда я лежала на диванчике, а посадил меня на себя верхом. Это поза мне понравилась куда больше. Михаэль кончил так же быстро, как и Людвиг. После этого парни сидели вдвоём за столиком и потягивали из стаканов джин с тоником, а я оставалась на диване. Увидев, что я пытаюсь встать, Людвиг подошёл ко мне и протянул мои трусы. «Надень, - вполголоса сказал он, - а то мама увидит, что ты без трусов, и устроит скандал».
Помню, что я с ними тоже что-то пила, но что именно – забыла. Когда я очнулась, то осознала, что лежу на том же самом диванчике за стойкой, а мама трясёт меня за плечо. Больше никого в кафе не было. Смутно помню, как мама довезла меня до дома и уложила спать. Утром мне было очень хорошо. И хотя родители смотрели на меня подозрительно, они ничего не говорили.
Через некоторое время я обнаружила, что в привычные сроки у меня не пришли месячные. Я сразу поняла, что это означает: я залетела. Скорее всего, на той самой вечеринке, где меня по очереди выебли Михаэль и Людвиг. Но признаться в этом родителям для меня было хуже самоубийства. Подумав, я решила: я теперь совершеннолетняя, и потому не обязана никому ничего говорить. Я выкроила время, втайне от родителей посетила гинекологический кабинет, и уже вскоре мне сделали мини-аборт, после которого я попросила вставить мне в матку спираль. Как говорится, на всякий случай, потому что я всей своей сущностью уже чувствовала, что скоро в моей половой жизни наступят перемены. И, как я теперь понимаю, не ошиблась».

[Lena-Elena]

Мне понравилось, жду продолжения.

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

2.
Клод проснулся, когда солнце уже встало, и его терзал острый голод. Он вспомнил, что вчера и он сам, и его спутницы почти ничего не ели, зато сил на любовные дела израсходовали изрядно. Клод порылся в рюкзаке, и обнаружил там только оставшуюся банку консервов, ломтик хлеба да пакетик лапши быстрого приготовления. Ещё он извлёк из рюкзака складную удочку, и тут его озарило: «Попробую наловить рыбы!»
В качестве наживки он использовал оставшийся хлеб, и ему улыбнулась удача. Вскоре в его котелке уже бились два десятка приличного размера рыбин. Клод быстро их почистил, выпотрошил, заправил лапшой и поставил котелок на огонь. Тут из палаток стали вылезать нудисты, привлечённые аппетитным запахом. Всем досталось по тарелке ароматной ухи с куском рыбы. Ещё через некоторое время за лесом раздался гул мотора грузовичка – это Ганс привёз продукты. Закупив у него еды на несколько дней, нювалкеры тепло попрощались со здешними обитателями и отправились по тропе дальше в сторону дикого леса.
Пройдя километров пятнадцать по берегу той же реки, Клод, Адель и Анна уже в сумерках вышли на обширную поляну, на краю которой стоял бревенчатый домик. Чуть в стороне, в лесу, они услышали журчание воды. Там из склона горки струился приветливый родник, чаша которого украшала аккуратная кладка из диких камней – чувствовалась заботливая человеческая рука. Здесь, конечно, не раз останавливались люди, но сейчас, в самом начале сезона, на стоянке никого не было.
Под навесом избушки лежала поленница сухих дров, над которой висела табличка: «Уважаемые путешественники! Если вам не будет трудно, то после того, как вы сожжёте эти дрова, напилите и наколите новых для ваших последователей». Тут же лежали две двуручные пилы и три топора, а в стороне нювалкеры заметили несколько длинных брёвен и козлы. Здесь же, близ входа в дом, они увидели место для кострища с железными рогульками и перекладиной. Одним словом, лесные хозяева постарались, чтобы путешествие по лесу для всех было лёгким и удобным.
Поужинали быстро, а потом дала о себе знать усталость от долгой ходьбы. Все трое свалились на деревянные нары и моментально заснули, закутавшись в одеяла. Среди ночи Клод внезапно пробудился, и обнаружил, что Адели рядом нет. Он потихоньку встал и вышел на крыльцо, и здесь увидел Адель, которая стояла, обернувшись одеялом. Как ему показалось, девочка тревожно всматривалась и вслушивалась в предрассветную дымку. Услышав сзади шорох шагов Клода, она полушёпотом произнесла:
- Папа, мне показалось, что за дверью кто-то ходит… Вроде бы я даже услышала то ли покашливание, то ли что-то скребло по стене…
Некоторое время они вдвоём прислушивались к лесным шорохам, а потом Клод тоже полушёпотом сказал:
- Мало ли ночных животных тут ходит… А скребутся, наверное, мыши. Ты же ведь не боишься мышей? Нет? Вот и хорошо. Вся в меня.
Они ещё немного постояли на крыльце, но больше ничего странного не услышали, и снова отправились спать.
Путешественники решили остаться у гостеприимной избушки ещё на один день, поскольку продуктов им пока хватало, а потом они рассчитывали пополнить свои запасы в торговых точках на кордоне егеря.
А где-то через час после ухода нювалкеров в лагерь нудистов пришла ещё одна голая и босая десятилетняя девочка. Это была Марта, которая так и не оставила своей мечты найти Клода. Она всё-таки сумела вырваться из дома любвеобильного Макса, приехала в Вилльхафен, и здесь у вахтёра Петера узнала, что её желанный Клод со своими девушками несколько дней назад покинул отделение клуба «Нагота - наше здоровье» через заднюю калитку, углубившись затем в лесные просторы.
Тем временем весь нудистский лагерь купался в реке. Девочки визжали, когда их лапали парни, особенно не из своей компании. Марта сразу познакомилась с малышкой из «коммунарской» общины, и узнала, что её зовут Джулия, и что ей тоже десять лет. На вопрос «А как же тебя одну отпустили в путешествие родные?», Джулия пояснила, что с ней здесь же, в компании, находится её старший брат - 16-летний Роберт.
После купания девочки сидели на песке и весело болтали о том, о сём. Рядом с ними на полотенце лежал Артур. Казалось, что он дремал, и тут юные болтушки вдруг заговорили о привидениях, леших и прочей нечисти, которая, должно быть, живёт совсем рядом с ними в лесу.
- Я совсем недавно вставала ночью, - Джулия невольно перешла на шёпот, - и вдруг услышала, что по лесу кто-то ходит… Ну, может быть, это был и не леший, но шуршал он прямо как человек… Я сразу прыгнула обратно в палатку…
- Мало ли тут в лесу бродит животных, - отмахнулась Марта. – Я вот, пока шла по лесу от посёлка к вашему лагерю, видела несколько раз какое-то мелькание за кустами. Может быть, это заяц, а может быть, лисица…
- Я точно знаю, что в нашем лесу есть олени, - подал голос вроде бы дремавший Артур. – Я их сам видел на днях, когда собирал дрова. Что же касается леших, то местный егерь рассказывал, что они здесь были лет сто, ну, может быть, лет пятьдесят назад. Но цивилизация их всех давно разогнала.
- А вы не знаете, нет ли в наших лесах каких-нибудь совсем уж затерянных мест? – с любопытством спросила Джулия. – Ну, где волки и медведи ходят, а ещё лучше – привидения и призраки? Хочется на них взглянуть хотя бы одним глазком…
- Охранник посёлка рассказывал мне местную легенду о том, что много лет назад в наш лес будто бы ушёл жить один парень, - вспомнил Артур. – Говорят, он любил девушку, но она ему не отвечала взаимностью. Парень был некрасив, лицо повреждённое – вроде бы от того, что в детстве он неудачно упал с лестницы. Так вот, молодой человек её долго добивался, но всё безрезультатно. В конце концов девушка, чтобы отделаться от парня, однажды бросила ему в лицо: «Лучше пойди в лес, и найди там себе ведьму или лешачиху. С твоей рожей только они тебе пара». «Ну что же, - сказал неудачливый влюблённый, - я так и сделаю. Пусть лучше меня полюбит лесной призрак». И в тот же день, взяв с собой только небольшой рюкзачок, он ушёл в лес. Говорят, парня видел егерь на кордоне, когда тот поднимался наверх. Больше о нём никто ничего не слышал. Наверное, он погиб где-то на вершине.
- Как печально и романтично, – вздохнула Марта, заворожённая рассказом.
А Джулия, глядя в небо, вдруг заявила:
- Если мне и в самом деле повезёт встретить в этом лесу призрака, я назову его Григом.
Рассказ Петера запал ей в душу. Она вспоминала о нём не раз, особенно когда узнала от Марты, что та вскоре снова собирается продолжить свой путь по лесу. Но Марта осталась в лагере ещё на три дня, добавив за это время в свою коллекцию по несколько сперм от всех здешних обитателей.
За это время она успела подружиться с Джулией. Каждый вечер девочки сидели голышом на берегу речки и любовались природой. На воде один за другим возникали круги – это резвились маленькие рыбки. А потом Джулия вдруг заявила:
- Мне бы хотелось, чтобы здесь в лесу появился снежный человек! А что? Может быть, это он тогда шуршал в кустах. Вот бы он вышел из леса прямо ко мне…
- И чтобы ты с ним делала? – поинтересовалась Марта.
- Я бы с ним познакомилась и постаралась подружиться, - мечтательно заявила Джулия. – Он же тут в лесу один живёт. Вот я бы и стала ему подружкой…
Случайно или нет, но уже в следующую ночь их кто-то побеспокоил. Сначала проснулась Марта, а за ней Джулия. Тихо выйдя из палатки, они в предрассветной дымке увидели смутный силуэт, мелькнувший на другом конце поляны. При этом их видения разошлись. Джулия потом уверяла, что этот силуэт явно был во всём похож на человека. А вот Марта в этом ночном зрелище смогла разглядеть лишь белёсое пятно, но затруднилась при этом сказать, было оно на двух или же на четырёх ногах. Во всяком случае, днём видимых следов пребывания у палатки неведомого существа найти не удалось.
Правда, в следующую ночь нудистов больше уже ничто не будило. Встав утром и ничего подозрительного вокруг не обнаружив, Артур объявил, что никаких привидений в здешнем лесу нет и быть не может. Тем более посмеялся он над предположением Джулии о том, что здесь в лесу живёт реликтовый гоминоид, а по-простому – снежный человек.
- Какой же здесь может быть снежный человек, если у нас даже зимой снег никогда не выпадает, а если и выпадает иногда, то лишь в горных местах, - заявил Артур. А ночные видения девочек он объяснил присутствием в лесу разных животных.
- Ведь если здесь есть егерь, значит, он кого-то охраняет, - резонно заметил Артур. – При случае у него можно спросить, какие именно животные живут в его лесу.
Потом, подумав, он добавил:
- Ты, Джулия, если когда-нибудь попадёшь на его кордон, можешь расспросить егеря и про снежного человека. Только аккуратно, чтобы он над тобой не посмеялся. А вообще-то именно от такой наивной и любопытной девочки этот вопрос он и может ожидать.
А ещё через некоторое время из-за леса вдруг послышался звук автомобильного мотора. «Что-то сегодня Ганс рановато приехал», - заметил Артур, вылезая из палатки. Однако на тропе показался вовсе не грузовичок Ганса, которого все обитатели лагеря ожидали увидеть. К ним приближалась совсем другая машина. К удивлению Марты, за её рулём сидел… Макс, который, увидев свою подружку, расплылся в улыбке.
- И снова я тебя нашёл! – радостно воскликнул юноша. – Это неспроста. Теперь ты от меня уже никуда не убежишь, не скроешься! Ты не рада?
Марта ответила, что она, конечно же, рада Максу, вот только никак не ожидала его здесь увидеть. Внутренне она была этим немного раздосадована, однако тут же неожиданно для себя вдруг поняла, что за последние несколько дней она привыкла к обществу Макса. Девочке уже вовсе не было неприятно, что юноша её всё время преследует.
«Видимо, он в меня влюбился», - думала Марта. Но эта мысль её испугала. «А как же тогда я? Я его люблю или не люблю? А как я могу его любить, если я уже люблю Клода?»
Эти мысли вихрем пронеслись в ее голове. Девочку вдруг зацепила другая мысль: «А в самом ли деле я люблю Клода?» Совсем недавно, лёжа в палатке, она вспоминала тот тёплый вечер, когда сильные руки Клода обнимали её на мягком столике в Вилльхафене, и как она на следующее утро решила его обязательно догнать и признаться ему в своей любви. Но тут же эту картину перекрыли воспоминания о любовных занятиях с Максом, который несколько раз доводил её до такого мультиоргазма, что она в океане нахлынувших на неё страстей забывала даже, как её зовут…

[Ded]

Очень замечательно. Жаль конечно что не все могут принять и понять такой образ жизни. Но повезло Клоду у него теперь есть три бляди. Только б он выдержал их потребности в сексе.

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

3.
Поток мыслей Марты прервал Макс. Он спросил:
- Ну, куда поедем?
Марта некоторое время молчала, а потом медленно произнесла:
- Сегодня никуда не поедем… Останемся тут.
Видя удивление Макса, она пояснила:
- Я вообще-то собиралась тут отдохнуть несколько дней… И, кроме того…
Тут Марта остановилась, обернулась к палаткам нудистов, из которых высыпали все обитатели лагеря, и, заговорщицки подмигнув Максу, вполголоса произнесла:
- Смотри, сколько тут юных девочек… Неужели ты не хочешь пополнить свою коллекцию ещё несколькими любовными соитиями? А я точно знаю: каждая из них будет рада тебе…
- Ну что ж, это можно, если ты не будешь против – с вожделением в голосе сказал Макс, оглядывая при этом соблазнительные девичьи фигуры у палаток.
- Ну что ты, разве в нашей стране можно возражать против любовных игр? – удивилась Марта. – Вспомни, сколько раз при тебе меня ебали твои знакомые и родственники… Да и ты сам при мне не раз ебался с разными блядями…
Остаток дня Макс провёл в сексуальных занятиях с обитательницами нудистского лагеря. А Марта с Джулией тем временем лежали на берегу речки и задушевно болтали. Марта рассказала своей подруге, что она не просто так ходит голой по своей стране, а догоняет своего возлюбленного Клода, который со своей дочкой Аделью и со своей знакомой Анной недавно был в их лагере, но ушёл дальше в лес по маршруту.
- А как же Макс? – спросила Джулия.
- А Макс, - замялась Марта, - как бы тебе это сказать… Ну он пока просто мой очередной ёбарь… А вообще-то, - вздохнула девочка, - я ещё и сама не до конца разобралась, кого из них я больше люблю…
- Ты с Максом поедешь дальше? – продолжала любопытствовать Джулия. – Мне рассказывали, что если дальше двигаться по нашей тропе, то она приведёт прямо на кордон егеря.
- Я не знаю, куда она приведёт, - покачала головой Марта. – Я тоже здесь ни разу не была. Но Клод и правда вроде бы что-то говорил о егере, и о том, что у него есть кордон в лесу.
- Как классно! – обрадовалась Джулия. – Если вы с Максом туда поедете, возьмите и меня с собой. Хочу расспросить егеря, кто тут живёт у него в лесу – медведи, призраки и лешие…
На следующий день Макс, утомлённый любовью, спал почти до обеда, а потом снова никуда не поехал, а продолжил развлечения с юными нудистками. Марта, до этого уже немного узнавшая Макса, поразилась его темпераменту. За день он смог соблазнить и затем отъебать всех девушек из компании нудистов. Макс похотливо поглядывал также и на малолетних дочерей Артура и его жену Натали, но на них, видно, в этот день сил у него уже не хватило. Во всяком случае, наскоро что-то перекусив, он снова завалился спать в своей машине.
На другой день оргия с участием Макса продолжилась. Проснувшись ближе к обеду, он первым делом поговорил с Артуром, и, к своей радости, узнал от него, что он может беспрепятственно ебать и его жену, и обеих дочек. И уже вскоре Макс, сорвав в лесу какой-то цветочек, преподнёс его Натали, после чего немедленно стал целовать ей сначала руку, потом грудь, а через пять минут уже давал ей в рот. Натали отдалась Максу в позе наездницы с улыбкой, заметив ему лишь: «Какой быстрый молодой человек». Макс спустил Натали сперму дважды – в пизду и в рот. Потом он долго отдыхал, а малолетними дочками Артура занялся лишь ближе к вечеру. Безо всяких ухаживаний он выебал в пизду сначала Дагмар, потом Амелию. Девочки, уже давно привыкшие к подобному обращению, лишь похихикали и восприняли это как должное.
Лишь глубокой ночью Марта смогла наконец спросить Макса, когда же он собирается ехать дальше по дороге. «Может быть, завтра», - пробормотал парень, и снова провалился в сон.
Назавтра он действительно был уже свеж и бодр, как огурчик. Известие от Марты о том, что Джулия поедет вместе с ними, Макс воспринял спокойно, заметив лишь, что «тогда надо бы с собой взять побольше продуктов». Затем он расспросил Артура, знает ли он что-нибудь о дальнейшей дороге. Тот ответил, что однажды ходил лишь до бревенчатой избушки, что находится в пятнадцати километрах от нудистского лагеря, но дальше этого места он не бывал. По его словам, по упомянутому участку трассы вполне может проехать автомобиль. О дальнейшем пути ему было известно лишь, что пешеходы от избушки доходят до егерского кордона, но никаких подробностей об этом маршруте он не знал. Собрались быстро. Перед отъездом Макс спустил Джулии сперму в рот, а потом перецеловал всех девушек из нудистской компании, и со своими спутницами весело покатил по тропе.
Артур оказался прав. Трасса от лагеря в сторону бревенчатой избушки была достаточно ровной и широкой для того, чтобы машина могла свободно ехать с приличной скоростью. Однако у самой избушки случилось непредвиденное: двигатель вдруг характерно закашлял, и машина остановилась. Макс бросил взгляд на приборную доску и схватился за голову: датчик содержания бензина застыл на нуле. В своих любовных приключениях парень совсем забыл о расходе топлива.
Добыть бензин посреди леса не было никакой возможности. Макс хотел было позвонить Артуру, чтобы тот попросил Карла привезти ему канистру бензина, но обнаружил, что телефонного номера Артура у него нет. Оставалось только одно: идти пешком до нудистского лагеря, и уже там просить Артура о звонке Карлу. Больше никто в этой глуши не взялся бы доставить им топливо. Брать с собой девочек в этот путь не было никакого смысла, и Макс решил идти один. Перед этим он осмотрел избушку, убедился, что там всё в порядке, оставил девочкам продукты, одеяла и спички для разведения костра, и отправился в дорогу.
Как Макс и рассчитывал, он добрался до лагеря через три часа с небольшим. Уже вечерело, солнце скрылось за лесом, и обитатели лагеря встретили приход Макса с изумлением. Он коротко объяснил ситуацию. К счастью, у Артура оказался телефон Карла. Однако торговец заявил, что в ночь он никуда не поедет, а прибудет в лагерь нудистов только завтра, ближе к середине дня. Впрочем, Макс на другое и не рассчитывал. Ночь он провёл в одной из палаток, в объятиях двух юных нудисток. А когда на другой день Карл к ним наконец приехал, Макс попросил отвезти его вместе с канистрой бензина к бревенчатой избушке. В ответ ушлый торговец что-то быстро посчитал на калькуляторе и выдал Максу несусветную сумму за всё: за бензин, за его доставку, за дорогу к месту происшествия плюс за дорогу обратно.
У Макса на карте таких денег не оказалось. Поэтому ему пришлось звонить домой, чтобы папа или братья быстренько сбросили ему необходимую сумму. Последовали телефонные ругательства, выяснение причин и долгие препирательства, пока наконец вопрос был улажен, и Макс смог перевести на карту Карла требуемые деньги.
Лишь во второй половине дня грузовичок Карла развернулся на поляне с бревенчатой избушкой, около которой сиротливо застыла машина Макса. Но, вопреки его ожиданиям, из домика никто не вышел. Парень буквально обшарил всю избушку и близлежащие заросли, но никаких следов своих девочек не обнаружил. Куда они подевались, Макс и понятия не имел. Связаться с ними по телефону тоже не удалось: в аппарате лишь звучал дежурный голос: «Вызываемый абонент не отвечает».
Так что же случилось с девочками? Немного раньше, оставшись в избушке одни, Джулия и Марта дождались вечера и развели костёр. На нём они подогрели консервы, которыми поужинали. Затем девочки сидели у костра и смотрели на пламя. Когда совсем стемнело, они прилегли на нары в избушке, закутавшись в одеяла.
Джулия почти задремала, но вдруг поняла, что её кто-то зовёт. Голос был тихий, нежный, и он повторял: «Джулия, Джулия! Отзовись, Джулия». Она села на жёстких нарах и огляделась. В избушке, кроме неё и спящей Марты, больше никого не было. Девочка опять прилегла, но как только её охватила дрёма, она вновь услышала тот же нежный голос: «Джулия, Джулия!».
«А ты кто?» - произнесла она, причём не могла понять, сказала она это вслух или мысленно, про себя. Голос помолчал, а потом отчётливо произнёс: «Я твой друг, я тот, с кем ты давно хочешь подружиться». «Ты Григ?» - спросила Джулия. Она была уверена, что спит, и этот голос ей всего лишь снится. «Да, я тот, кого ты называешь Григом», - был ответ. «А тебя можно увидеть?» «Можно. Если ты сейчас выйдешь на улицу, ты меня увидишь».
Джулия потом не могла вспомнить, на самом ли деле она вдруг оказалась на опушке леса, или же это ей всё-таки приснилось. Но здесь у крайних деревьев колыхалась полупрозрачная белёсая фигура, какие бывают только во сне. Фигура как бы висела в воздухе и постепенно преображалась в человека. Джулия услышала тот же самый голос, что и раньше: «Это я тебя звал. Спасибо, что ты пришла. Не бойся меня».
«А я тебя и не боюсь, - ответила девочка. - Ты Григ?» «Хорошо, пусть я буду Григ», - произнёс незнакомец. Голос его доносился как бы со стороны. «А почему ты такой прозрачный?» - продолжала допытываться Джулия. «Потому что меня здесь на самом деле нет, - печально отозвался призрак. – На самом деле сейчас я далеко отсюда. А ты видишь только моё изображение». И пока Джулия осознавала его слова, незнакомец предложил: «А хочешь посмотреть, где и как я живу? Я могу тебя перенести к себе. Там ты сможешь увидеть, каков я настоящий». И Джулия не успела ничего сказать, как её словно бы накрыло туманное облачко.
А Марта тем временем продолжала спать в избушке. Ей ничего не снилось, и вообще с ней ничего не происходило. Но когда над лесом уже занимался рассвет, на Марту тоже опустился туман, и девочка исчезла…
Всего этого Макс не видел, потому что он приехал к избушке уже после исчезновения обеих девочек. Не найдя их, юноша решил, что они ушли пешком по тропе в сторону лесного кордона. Макс отпустил Карла и поехал по той же тропе, как он полагал, вслед за Джулией и Мартой. Однако примерно через километр он наткнулся на овраг, не очень глубокий, но для машины явно непреодолимый. Тропа шла по его склону до самого дна, где бежал неширокий, но стремительный ручей. Через него можно было перебраться пешком по цепочке камней, а на другом берегу тропа вновь поднималась наверх и продолжала свой бег по лесу. Но на автомобиле пересечь овраг не было никакой возможности.
Одним словом, Максу пришлась возвращаться обратно. Остановившись ненадолго в лагере нудистов, Макс узнал у Артура, что добраться до Вилльлернена, а от него - и до лесного кордона можно только лишь кружным путём через Вилльхафен. Крюк получался большой – километров сто пятьдесят. Но делать было нечего. И Макс отправился по кружному пути.

[Aleks5225]

ох. Читаю на одном дыхании, прям как будто там сам присутствовал. Спасибо большое. Жду продолжения) жалко что это только рассказ а нереальная жизнь)

[rakia]

Охренеть, как скучно я живу)))))))))))))))))

[Ded]

Самое главное что Марта всё таки нашла Клода. Очень интересно как будет продвигаться знакомство Джулии. Но лично мне интересно будет узнать как родители Анны придут к обнажённому образу жизни. Если придут вообще.

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

4.
Тем временем трое нювалкеров во второй половине дня дошли до кордона егеря. Адель до этого представляла себе кордон в виде затерянной в лесу дощатой избушки, где живёт бородатый, угрюмый, пожилой мужичок, который повсюду ходит с двуствольным ружьём. На самом же деле жилище егеря представляло собой добротный кирпичный дом из двух этажей, который окружали небольшие будки, подсобки и прочие строения. Более того: вокруг дома егеря раскинулся небольшой посёлок, в который входили несколько мини-гостиниц для приезжих, жилые дома, мелкие магазинчики, два кафе, и даже небольшая мастерская по ремонту одежды и обуви.
Путешественники устроились в гостинце, заняв один номер на троих, а затем наведались к егерю Вильгельму. Но тот попросил называть его не полным именем, а просто Вилли. Егерь действительно обладал окладистый бородкой, но был вовсе не угрюмым и совсем не пожилым. При виде голых девушек Вилли заметно оживился:
- Вообще-то нудисты у нас бывают, но не так уж и часто. В основном приезжают одетые пары в возрасте, чтобы на природе подышать воздухом. Но сегодня вы уже вторая голая компания, - сообщил он. – Утром заявился голый папа с двумя голыми мальчиками и голой девочкой… А вы тоже из Вилльлернена?
Узнав, что новые гости пришли из гораздо более отдалённого городка, егерь ещё более оживился. Он с интересом выслушал рассказ Клода, что они не нудисты, а нювалкеры, то есть голые ходоки, и намерены пройти всю страну голышом в течение лета.
- А скажите, пожалуйста, - спросила любопытная Адель, - в вашем лесу есть дикие звери? Ну, медведи, олени… Или, может быть, в лесу водится какая-нибудь мистика? – продолжила допытываться девочка.
Егерь отрицательно помотал головой. И хотя Клод при этом заметил хитрый блеск в его глазах, он ничего не сказал. Адель же глубоко вздохнула.
- Как жаль, - проговорила она. – Побывать в диком лесу, и не встретить тут ничего необычного…
- Кто знает, девочка, кто знает, - вдруг загадочно произнёс егерь. – Ведь даже для меня этот лес ещё во многом остаётся полон тайн… Может быть, именно тебе повезёт их открыть…
Адель замерла, уставившись на него во все глаза, но потом расхохоталась, обняла Вилли и звучно чмокнула его в щёку.
Когда голая троица вернулась в гостиницу, они познакомились здесь с единомышленниками – нудистами из Вилльлернена, о которых им говорил егерь. Это был папа Мартин, его сын Борис 14 лет, его дочь Ольга, 11 лет, а также её друг Алекс, 12 лет. Ольга представила его как «мой любимый ёбарь». Компания вообще вела себя очень раскованно, даже развязно. Уже через несколько минут беседы Клод и его спутницы узнали, что, хотя Ольга и называет Алекса своим любимым ёбарем, её каждый день ебут также и папа Мартин, и брат Борис. А потом Ольга без тени смущения заявила, что было бы хорошо, если бы сегодня её выебал и Клод…
Оргия завершилась глубоко за полночь. Утром Анна проснулась в объятиях Мартина, а Адель в совместных объятиях Бориса и Алекса. Компания окончательно пришла в себя только ближе к вечеру, а потом они все вместе голышом то ли пообедали, то ли поужинали.
А следующим утром Анна, как только проснулась, отправилась в соседний магазин, чтобы купить продуктов. Наличные она взяла у Клода. Но тут у девушки произошла неожиданная и неприятная встреча. Когда она шла от гостиницы, то чуть не столкнулась со… своим отцом Дэвидом Шульцем, выходившим из старенького «фордика», до боли ей знакомого. Завидев дочь, Шульц сначала на секунду оторопел, но потом с криком «Анна! Стой, шлюха! Стой!» бросился вслед за девушкой.
Он приехал на лесной кордон со стороны Вилльлернена по хорошей дороге. Несколько дней назад, без толку продежурив у клуба «Нагота – наше здоровье» в Вилльхафене, они с женой вернулись домой. Дэвид уже хотел бросить поиски дочери, но его Урсула не желала сдаваться. Она добыла карту местности, и вместе с мужем стала внимательно изучать окрестности города. Супруги быстро обнаружили на карте лесные тропы, отходящие от Вилльхафена. «Вот сюда они и ушли! - обрадованно воскликнула Урсула. – Надо туда ехать!»
Но супруг резонно заметил, что на их автомобиле по этим тропам во многих местах трудно будет пробраться. Проследив дальше маршрут по карте, он увидел, что почти все дорожки в итоге выходят на лесной кордон, до которого можно было удобно проехать от Вилльлернена. Уговорив жену остаться дома, чтобы присмотреть за кафе и другим имуществом, Дэвид направился во владения егеря Вилли, где он, к своем изумлению, почти сразу же посреди улицы встретил голую Анну.
Шульц сел в кабину и нажал на педаль газа, чтобы броситься в погоню за беглянкой. Но не успел он проехать и полсотни метров, как тут вдруг ему дорогу перегородил чёрный «шевроле». Дэвид выскочил из кабины, намереваясь обложить ругательствами наглого водителя. Но тут ему навстречу неторопливо вышел мужчина среднего роста в чёрном плаще и шляпе. Шульц уже готов был наброситься на него с кулаками, но незнакомец жестом остановил его. Он раскрыл удостоверение, и беспокойный папаша увидел яркую надпись: «Отдел полиции по соблюдению указа «О свободе тела».
- Инспектор Фогель, - представился мужчина. – Пожалуйста, для установления вашей личности приложите ладонь правой руки к этому сканеру.
И он извлёк из своей сумочки портативный прибор.
- Так, Дэвид Шульц, 40 лет, семья одетая, жена Урсула, 38 лет, дочь Анна, 18 лет… Это вы ей только что кричали на всю улицу: «Стой, шлюха?» Нехорошо…
Шульц мялся, не зная, что сказать. Молчание явно затягивалось. Наконец папаша выдавил из себя: «Да, ей».
- А можно узнать, почему вы ей это кричали? – продолжал допытываться Фогель.
- Видите ли, инспектор, - у Шульца язык присох к горлу, - она ушла из родительского дома, даже не попрощавшись… Её мать от этого сильно страдает…
- Формально ваша дочь имеет на это полное право, - заметил Фогель. – Ей ведь уже исполнилось восемнадцать лет. Ну, а то, что она не попрощалась перед уходом – это, конечно, нехорошо по отношению к родителям…
- Вот и я говорю, - оживился Шульц. – Я её и хотел вразумить…
- А не за то ли вы преследуете свою дочь, что она теперь выбрала голый образ жизни? У меня на этот счёт есть точные сведения, - с суровостью в голосе спросил инспектор.
Шульц от неожиданности замер.
- Это кто же вам сказал? – спросил он.
- Агентурные данные, - осадил его Фогель. – Впрочем, одно имя могу назвать. Вам знаком Петер, охранник отделения клуба «Нагота – наше здоровье»?
- Да, знаком, - обречённо подтвердил Шульц.
- А почему вы запирали вашу дочь на ключ в доме вашего брата? – продолжал инспектор. – Скажете, что такого не было?
- Было, - вздохнул папаша. – Только в этом я не виноват! Это моя жена Урсула всё начала! Она терпеть не может голых!
- Точно также, как и вы, - остановил его инспектор. – Вы же выгоняли из своего кафе нескольких голых посетителей? А ведь это напрямую противоречит королевскому указу «О свободе тела»!
Шульц молчал. Он явственно вспомнил, как в шею вытолкал из кафе голого парня, который, как он посчитал, заигрывал с его дочерью.
- За всё содеянное на вас накладывается штраф за нарушение королевского указа, - объявил инспектор. – Кроме того, пока что на год вы лишаетесь права общаться со соей дочерью Анной, кроме случаев семейных торжеств. И мы сейчас поедем к вашей жене Урсуле, чтобы я ей тоже объявил это решение. Там в присутствии вас обоих будет составлен протокол о штрафе…
Инспектор ехал на своём «шевроле», а за ним следовал «фордик» Шульца. Чтобы добраться д Вилльбадена, им потребовалось почти два часа. Дома жены не оказалось, и оба направились к принадлежащему им кафе. Здесь Фогелю и Шульцу повезло: за стойкой кафе стояла Урсула. Увидев супруга, она обрадованно воскликнула:
- Ну что, нашел нашу дрянную девчонку?
- Тише, Урсула, тише, - зашипел на неё муж. – Не видишь – тут вот из-за неё…
И Шульц бросил взгляд на инспектора. Тот опять достал свой сканер, и процедура установления личности повторилась, теперь уже с Урсулой Шульц.
- Скажите, почему вы преследуете свою дочь? – задал ей инспектор тот же вопрос, что раньше задавал её мужу. – А вы молчите, - одернул Фогель Шульца, который уже собирался было подсказать жене нужный ответ. Однако Урсула Шульц вовсе не собиралась отмалчиваться, как это делал раньше Дэвид Шульц.
- Эта мерзавка сбежала из дома! – женщина моментально перешла на крик. – И ладно бы, если она просто сбежала! Она увязалась с какой-то голой компанией! А в нашем доме никогда не было голых!
Инспектор с трудом остановил её словесный поток.
- А сколько ей лет? – спросил он с хитрецой в голосе.
- Это совсем неважно, сколько ей лет! – продолжала бушевать Урсула. – Ну, восемнадцать… Но это же ей совсем недавно исполнилось. Как она могла нас бросить! – И на глазах у женщины появились слёзы.
- Если ей исполнилось восемнадцать, то тогда она по королевскому указу имеет полное право выбирать для себя любой образ жизни – голый, полуголый или одетый. Вы можете с ней спорить – это ваше право, но ничего запрещать вы ей не можете. А тем более вы не имеете права запирать её на ключ и требовать полного себе подчинения. Вы могли бы поговорить с дочерью и уладить вопрос мирным путем, но вместо этого вы решили преследовать её по всей стране. Это грубое нарушение королевского указа, за что я составлю на вас обоих протокол. Вы заплатите крупный штраф, а если…
Тут инспектор помолчал и наконец закончил:
- Если вы вдруг продолжите своё преследование, то я вынужден буду поставить вопрос о возбуждении уголовного дела…
Тем временем Анна всё ещё бежала по лесу. Правда, её первой мыслью после того, как она увидела на улице своего отца, было спрятаться в гостинице. Но до неё оказалось слишком далеко, тем более, что отец гнался за ней именно с той стороны. Поэтому Анна помчалась в сторону леса, который был совсем рядом. Ещё секунда – и она уже бежала по туристической лесной тропе. Оглянувшись, девушка краем глаза отметила, что отец тоже устремился за ней следом. Но вот инспектора Фогеля, преградившего путь её отцу, она уже не видела.
Девушка уже довольно далеко убежала от посёлка, а потом свернула с проторенной тропы на едва заметную боковую дорожку, петлявшую между деревьями. Анна считала, что она намного опередила своего преследователя, не зная, что он за ней больше не гонится. Утром, выходя из гостиницы, Анна машинально закинула на спину маленький рюкзачок, в котором лежали репеллент-спрей и бутылочка с водой. Так что, углубившись в лес, она обрызгалось с головы до ног репеллентом, иначе её голую могли бы закусать комары.
Время от времени она прислушивалась к шагам и шорохам позади, и ей всё время казалось, что отец неотступно следует за ней. Примерно за полчаса, иногда трусцой, иногда быстрым шагом, Анна смогла убежать довольно далеко от кордона егеря. Наконец, выйдя не большую поляну, она прислушалась и отметила, что звуков преследования сзади больше не доносится. Девушка огляделась. Где-то высоко вверху ветер шевелил кроны деревьев, но внизу, у земли, его совсем не ощущалось. Тропа, которая и с самого начала была еле видна, на поляне совсем исчезла. Очевидно, люди здесь давно уже не ходили. Да и что им было бы делать здесь, в чаще, подумала Анна. Как бы не заблудиться…

[Ded]

Бедная девочка Анна. Сколько ей приходится страдать. Может на конец родители прекратят эту бессмысленную погоню. И переосмыслят своё отношение к дочери. И её образу жизни. Как бы хотелось чтобы они увидели и почувствовали этот мир изнутри.

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

5.
Надо было возвращаться назад, но девушка боялась встречи с отцом. Судя по тому, что на кордоне он крикнул ей вслед «Стой, шлюха!», Дэвид Шульц в отношении неё был настроен более чем решительно. Оставалось идти только вперёд. Девушка подумала, что этот лес всё же не бесконечен, так что, если двигаться вперёд, то рано или поздно можно будет выйти на его окраину. А там, глядишь, и встретишь цивилизацию.
Анна шла по лесу ещё примерно полчаса, ориентируясь по солнцу, как вдруг увидела впереди что-то вроде облака тумана. Она подошла поближе. Это был какой-то странный туман. Анна, конечно, и раньше видела туманные облака, как бы ложившиеся на землю, но они не мешали ходьбе, хотя по мере продвижения внутри них постепенно становились всё гуще и гуще. Здесь же туман имел чётко очерченную границу, словно это была стена. «Ничего, - решила Анна, - если это и вправду туман, то сквозь него можно будет пройти».
Однако преодолеть туманную стену ей не удалось. Первые два-три шага по белому мареву ей дались легко, но дальше она упиралась во что-то совсем твёрдое и упругое, словно это была резина. Попытки обойти туманную стену стороной также не увенчались успехом. Препятствие было невидимым, но тем не менее непреодолимым. Анна билась о туманную стену с полчаса, пытаясь пройти сквозь неё в разных местах, но все попытки оказались напрасными.
Промучившись ещё некоторое время, девушка решила обойти странный туман стороной, и пошла вдоль него. И действительно, через некоторое время стена заметно повернула влево, о потом и вовсе изогнулась почти под прямым углом. И тут произошло неожиданное. Она отчётливо увидела, как за этим крутым поворотом, довольно далеко впереди, от туманной стены отделилась… белая человекоподобная фигура. Постояв на месте несколько секунд, фигура медленно двинулась в сторону Анны. Но казалось, что этот призрак не шагает ногами, а словно бы плывёт над травой. От страха девушку будто парализовало – она поначалу не могла даже двинуться с места. Но уже через несколько секунд её словно бы подбросило. Крикнув нечто нечленораздельное, Анна кинулась бежать сквозь лес, не разбирая дороги.
Она стремглав мчалась до тех пор, пока на её пути неожиданно не возникла скала, у подножия которой из земли торчало сухое дерево, с как бы спиленной макушкой, но широкое. В него девушка и врезалась с разгона, ударившись довольно крепко. Упав за землю, она схватила камень, лежавший у подножия скалы, с намерением запустить его в преследователя, если бы он появился следом за ней. Но позади никого не было. Анна с облегчением оперлась о дерево, собираясь встать на ноги, и при этом схватилась за небольшой сучок, торчащий из ствола. Он неожиданно легко повернулся под её рукой, и тотчас поехала в сторону вся передняя часть дерева, открывая довольно широкий вход во что-то, похожее на пещеру. Анна провалилась в неё, и вход тут же закрылся. Девушка упала и потеряла сознание.
Когда она очнулась, то первое время не понимала, где находится. Анна смутно помнила, что провалилась куда-то вбок, но потом её накрыла темнота. Теперь же она лежала на кровати, укрытая тонким одеялом, под головой ощущалась подушка. Кровать стояла в углу комнаты, а около неё располагалась тумбочка. В стороне Анна увидела фонарь, светившийся приглушённым светом. Другая сторона комнаты уходила далеко в полутьму. Девушка услышала приближающиеся к ней шаги.
Человек вступил в свет фонаря, и Анна с удивлением узнала в нём… егеря Вилли. Но еще больше она поразилась другому: Вилли предстал перед ней совершенно голым.
Некоторое время они молча смотрели друг на друга. Потом Вилли произнёс:
- Ты не ушиблась?
Анна ответила, что нет, не ушиблась, и спросила:
- А где это я нахожусь?
- В моей пещере, - пояснил Вилли. – Вообще-то я о ней никому не говорю, но раз уж ты сюда сама попала, тебе расскажу. За годы своей работы я устроил в своём лесу несколько вот таких тайных убежищ, где я могу отдыхать во время обходов леса. Это убежище – самое большое из всех.
- А почему ты сейчас голый? – продолжала спрашивать Анна. – Ты тоже нудист?
- Я тайный нудист, - невесело усмехнулся егерь. – Видишь ли, на моей работе нельзя быть открытым нудистом – начальство не одобряет. Если я буду голым егерем, меня просто уволят, потому что, согласно правилам, голый вид не соответствует статусу государственного служащего. А вообще ко мне склонность к нудизму пришла ещё в детстве. Правда, одновременно меня всегда тянуло к природе, вот почему я пошёл на эту специальность. Но из-за неё я могу раздеваться догола только здесь, в своих тайных пещерах. Провожу здесь два, а иногда и три дня, но потом всё же одеваюсь и возвращаюсь на кордон, где у меня официальный офис.
- Бедняга, - пожалела его Анна. – И ты никому не рассказываешь о своей второй жизни? Даже жене?
- Жены у меня нет, - посетовал Вилли. – Нет даже любимой девушки. Не поверишь, но у меня даже секс был так давно, что я об этом даже и не помню…
И он горестно поведал Анне, что дважды за свою жизнь пытался вызвать к себе интерес девушек. Но первая из них сразу же сказала егерю, что ей не нравится его борода. Когда же он выразил готовность тут же бороду сбрить, она просто посмеялась над ним, заявив, что ей нравятся сильные мужики, а не те, которые готовы подчиняться любому женскому капризу.
А вторая девушка, на которую несколько лет назад запал Вилли, была нудисткой. Вилли очаровался её голым телом и открыл ей тайну своей второй жизни, сообщив, что он, хотя и тайный, но тоже нудист. Егерь предлагал девушке руку и сердце, но она не захотела, по её выражению, хоронить свою жизнь в этой лесной глуши. Она заявила, что желает быть открытой нудисткой и ходить совершенно голой не о лесу, а по городским улицам, чтобы её фигуру могли видеть все окружающие, и при этом отдаваться всем, кто её пожелает, и кто ей понравится. «Я вообще-то не только нудистка, но и конченая блядь», - заявила избранница егеря. Услышав такое признание, Вилли сразу погрустнел и больше не просил её руки и сердца.
- Я могу предложить тебе секс, - неожиданно произнесла Анна, когда Вилли закончил свою печальную речь. И тихо добавила:
- Прямо сейчас… Конечно, если ты меня хочешь…
Некоторое время в пещере стояла такая тишина, что, казалось, было слышно биение их сердец. Потом Вилли молча потянулся своими губами к губам Анны. Она закрыла глаза, и в ту же секунду ощутила его жаркий поцелуй.
Они еблись в разных позах почти до утра. Вилли спустил сперму не меньше трёх раз, и когда он, обессиленный, лежал рядом с Анной, уткнувшись лицом в подушку, девушка вдруг ощутила неожиданную нежность по отношению к этому мужчине. За свою небогатую сексуальную жизнь такое она почувствовала впервые.
Тут же перед её мысленным взором промелькнули картинки её прежнего секса: почти забытая сцена, когда её, подвыпившую, в четырнадцатилетнем возрасте ебали трое сатиров на пляже; ебля в их семейном кафе на её восемнадцатилетие; многократный секс с Клодом в разных местах; групповая ебля в компании нудистов в палатках на берегу реки… Хотя у неё в каждом из этих случаев не раз бывали оргазмы, порой даже весьма острые, её до этого ни разу не посещало неведомое ранее чувство, которое она для себя внезапно назвала влюблённостью.
Что же касается Вилли, то немного позже к ней пришло понимание, что именно с этим мужчиной ей теперь будет хорошо ещё очень долго – может быть, даже всю оставшуюся жизнь. С таким чувством она и провалилась в сон.
Анна проснулась от того, что ей нестерпимо захотелось пописать. Вилли рядом не было. Привычного ей городского туалета в пещере она не заметила, поэтому вышла за дверь и присела за ближайшими кустами. Неожиданно она услышала приглушённый разговор, но слов было не разобрать. Девушка осторожно выглянула из-за куста. Она увидела неожиданную картину. Под соседним деревом стоял голый Вилли, а рядом с ним – белесая фигура, как ей показалось - полупрозрачная. Она была похожа на того призрака, который встретился Анне у туманной стены. Собеседники приглушенно о чём-то разговаривали, но Вилли вдруг обернулся и стал осматриваться. Призрак же исчез из виду буквально в какое-то мгновение.
Анна метнулась обратно к двери в пещеру. Легко повернулся сучок-ручка, девушка быстро впорхнула в убежище и в один момент оказалась на кровати, укрывшись одеялом. Через минуту в пещеру вошел Вилли, прислушался к ровному дыханию Анны, постоял немного у кровати и уселся за стол. Полутора часами позже егерь, уже одетый, и голая Анна шли по лесу в кордонный посёлок, направляясь на квартиру Вилли.
А тем временем Клод и Адель, обеспокоенные неожиданным исчезновением Анны, занимались её поисками. Расспросы в своей и в других гостиницах ничего не дали, и Клод решил наведаться к егерю, который был хозяином всего посёлка. И здесь нювалкеры попали прямо в точку: к дому егеря они подошли почти одновременно с Вилли и Анной.
Выслушав рассказ девушки о том, как она вынуждена была убежать в лес от своего отца, Клод согласился с егерем, что Анне пока будет лучше пожить у него. Они же не знали, что к тому времени чадолюбивого Дэвида Шульца уже остановил инспектор Фогель. Клод при этом сразу же отметил про себя, какими неравнодушными взглядами обменивались между собой Вилли и Анна. Он сразу же догадался, что минувшая совместная ночь для них не прошла даром.
Вилли сообщил, что ему нужно зайти в офис, где его ждали какие-то неотложные дела, а потом сходить в магазин за продуктами. Клод тоже собрался было возвращаться в гостиницу, но Анна жестом его остановила. Когда егерь ушёл, девушка, волнуясь, поведала Клоду то, о чём она не рискнула рассказать при егере: о том, что Вилли – тайный нудист, и что у него в лесу есть пещера, и самое главное – что он скрытно общается с каким-то странным существом, похожим на призрак.
Клод решил тут же сходить к пещере Вилли. Судя по рассказу Анны, до неё из поселка было часа три ходу. Ночевать там нювалкеры не собирались и рассчитывали обратно вернуться к вечеру. Купив себе продуктов на дорогу, путешественники углубились в лес.
Однако их путь занял значительно больше времени, чем они предполагали. Вчера Анна, убегая от отца по тропинкам, не стремилась запомнить дорогу, так что сегодня они изрядно проплутали между деревьев, прежде чем вышли к той самой туманной стене, которую вчера безуспешно пыталась преодолеть Анна. Не удалось им пройти через неё и сегодня. Адель восхитилась этой лесной загадкой, а вот её папа угрюмо молчал, тщетно то погружаясь в туман, то выскакивая из него обратно. В итоге, пройдя вдоль стены до поворота, Анна заглянула за угол, но никого за ним, как в прошлый раз, не обнаружила.
Ещё примерно час они шли от поворота дальше в лес, пока Анна наконец не увидела впереди приметную скалу, а перед нею – срезанное дерево. Тем временем уже стемнело. Но напрасно девушка нажимала на сучок, торчащий из ствола – дверь не открывалась.
- Может быть, егерь Вилли колдун, и он заворожил вход в пещеру, чтобы сюда не попали посторонние, – предположила Адель, у которой уже подкашивались ноги от многочасового блуждания по лесу.
- Нет, здесь наверняка что-то другое, - хмуро отозвался Клод. – Дверь я вижу, но ей что-то мешает открыться… А-а, я понял!
С этими словами Клод поднял небольшой камень, лежащий на земле у подножия скалы, и потом нажал на ручку. Дверь легко отошла в сторону, открывая вход.
- Вот этот камень и служит предохранителем от случайного открывания, - объяснил Клод, заглядывая в пещеру. – Остроумное и простое приспособление. Даже если кто-то случайно нажмёт на сучок, дверь всё равно не откроется.
На небе уже загорались звёзды. Было ясно, что возвращаться обратно ночью, да ещё и по незнакомому лесу – дело малоприятное. Нювалкеры решили остаться в пещере до утра, тем более, что здесь оказалось две кровати с одеялами и подушками. Они с утра ничего не ели, поэтому с жадностью накинулись на еду. Быстро перекусив, все трое свалились на кровати и мгновенно заснули.

[Ded]

Очень интересно. Но в одночасье и очень небозопасно. Что Клод и Адель сами пришли в эту пещеру. Возможно в следующей части приоткроется тайна призрака. И что будет с родителями Анны. Жду продолжения рассказа.

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

6.
Клод проснулся среди ночи из-за чувства, что по пещере кто-то ходит. Но при этом не было слышно звука шагов – только ощущение чьего-то присутствия. Он не знал, где включается фонарь, и потому чиркнул спичкой. Огонёк осветил что-то, похожее на белёсую фигуру, которая бесшумно метнулась в сторону. Клод при этом даже не слышал, отворялась ли дверь и щелкнул ли запор. Призрак пропал так же неожиданно, как и появился.
Проснулся Клод поздно – стрелки на циферблате показывали двенадцать часов. В пещеру откуда-то сверху проникал солнечный свет. Почти одновременно с ним проснулись и девушки. Клод осторожно их спросил, как они спали, и в ответ услышал, что нормально.
- А мне среди ночи вроде бы кто-то привиделся… Будто он ходил по пещере, - посетовал Клод. – Я зажёг спичку, но он словно растворился… Привидится же спросонья такое.
- Как интересно! - возликовала Адель. – А егерь ещё говорит, что в лесу нет призраков!
- Какой там призрак, - махнул рукой Клод. – Говорю же – это мне привиделось. Да и как он мог войти, когда дверь была на запоре изнутри.
Так за разговором они быстро доели остатки вчерашней еды. Клод сказал, что им надо возвращаться в посёлок, но Адель настаивала, чтобы они прежде осмотрели окрестный лес, и особенно – странную туманную стену, которую видели вчера.
- Она же должна где-то кончиться, - доказывала девочка. – И где-нибудь через неё всё-таки можно пройти. Ведь Анна же видела, что из стены кто-то выходил.
Решили сходить к стене и ещё раз проверить, можно ли сквозь неё хоть где-то пробраться. Но едва путешественники вышли из пещеры, как увидели вдалеке идущую по тропинке человеческую фигуру, в которой они сразу же узнали егеря Вилли. Он ещё накануне в поисках Клода и его девушек, которые утром так неожиданно исчезли из его квартиры, заглянул в гостиницу, где узнал от нудиста Мартина, что соседская голая компания в полном составе ушла куда-то в лес, и до сих пор не возвращалась.
– Ничего, они обязательно вернутся, - заверил Мартин. - Ведь их вещи-то здесь.
Егерь думал недолго, а потом сказал:
- Я знаю, куда они пошли. Завтра я их найду.
Он оказался прав. Выйдя утром из дома, он направился к своей лесной пещере, где и обнаружил Клода, Адель и Анну. Приняв от них извинения за то, что они без его разрешения воспользовались тайным убежищем, Вилли спросил, как они провели ночь. Клод посетовал, что ему в темноте привиделся призрак, но тут в разговор вмешалась Адель. Она буквально накинулась на егеря, что он скрывает от них своё привидение, которое несчастное и одинокое и вынуждено жить вдали от людей, в лесной глуши. Оно вовсе не пугает людей, как все считают, а на самом деле оно доброе и наверняка хочет общения. Особенно со мной, с голой маленькой девочкой, добавила в завершение Адель.
Вилли слушал это выступление дочери Клода со смешанным чувством. На его лице попеременно отражались то удивление, то смятение, а под конец даже что-то вроде улыбки. Что касается Клода, то он стал хихикать над словами дочери с самого начала, и потом и вовсе открыто рассмеялся.
- Не слушайте её, - сказал он сквозь смех. – Она с детства увлекается всякой мистикой, и не раз мне говорила, что хочет увидеть снежного человека, лешего, лесного колдуна, или, на крайний случай, хотя бы привидение. Вот она и зацепилась за мой рассказ. А ведь я ничего конкретного и не видел, мне всё это только показалось.
- Анне тоже показалось? – возразила Адель. – Она же ведь рассказывала, что точно видела призрака возле туманной стены… Скажи, Аня!
Анна в ответ промямлила, что ей в вечерних сумерках тоже вполне могло показаться, и что она теперь ни в чём не уверена. Адель же попыталась перевести разговор с призрака на загадочный туман, внутри которого наверняка и живёт то самое привидение, но её больше никто не слушал. Егерь попросил нювалкеров в дальнейшем больше не злоупотреблять посещением его тайного убежища, раз уж им стало о нём известно.
- До сих пор никто, кроме меня, не знал о его существовании, - сказал Вилли. – Я могу надеяться, что вы без спросу больше сюда не придёте? Иначе я вынужден буду закрыть эту пещеру и оборудовать новую…
Клод заверил егеря, что и он, и его дочь будут хранить тайну этой пещеры. Что же касается Анны, то она что-то прошептала егерю на ухо, на что тот удовлетворённо кивнул.
В кордонный поселок они вернулись уже во второй половине дня. Вилли повёл Анну к себе домой, а Клод с Аделью отправились в гостиницу.
Перед расставанием Анна попросила Клода вместе с дочкой прийти вечером на квартиру Вилли, сказав, что она намерена сообщить им нечто важное.
Клод и Адель, как и обещали, пришли домой к Вилли вечером. Но при этом поначалу они Анну даже не узнали. К немалому удивлению гостей, девушка встретила их… одетой. На Анне было белое платье, под которым, впрочем, легко угадывалось полное отсутствие нижнего белья. На ногах же её блестели белые туфли. Не дав Клоду и Адели опомниться, девушка сказала:
- Друзья, я выхожу замуж… А вот мой избранник – Вильгельм Кригер.
И Анна обняла и поцеловала в щёку егеря Вилли, скромно стоящего рядом с ней.
Несколько секунд продолжалась немая сцена, когда Клод и Адель не могли вымолвить ни слова, а только стояли с опущенными руками, и широко раскрытыми глазами смотрели то на жениха, то на невесту. Молчание прервала Анна, которая громко расхохоталась, обняла гостей и предложила им сесть за стол и выпить шампанского. Потом, потягивая из бокала шипучий напиток, девушка рассказала нювалкерам о своей задумке.
По её словам, она специально решилась на этот шаг при полном согласии Вилли, и сделала это главным образом для того, чтобы успокоить своих родителей, которые, как она сказала, уже почти сошли с ума в надежде всё-таки образумить свою сбежавшую дочь.
Анна пояснила, что она их вполне понимает. Её возвращение в родительский дом для них, конечно же, вовсе не было самоцелью. Родители, видимо, считали, что они искренне хотят добра своей дочери, которое, в их понимании, заключалось в её замужестве, в приобретении собственного хозяйства и уверенного дохода. Правда, до этого супруги Шульцы прочили в женихи Анне сына знакомого владельца кафе из соседнего городка. Но поведение Анны, решившей вместе с нювалкерами пойти в голый поход по стране, их просто ошеломило. И тогда Анна, зная своих родителей, посчитала, что в сложившейся ситуации они легко согласятся на решение дочери – выйти замуж за егеря богатого лесного кордона. Он пусть и не частный торговец, но всё же государственный служащий, и, стало быть, человек солидный.
- Что касается нудизма, то я вовсе не собираюсь его бросать, - заверила Анна. – Надо только дать время успокоиться моим родителям, чтобы им смириться с моим увлечением. А дальше я смогу при желании, как и вы, гулять совершенно голой по улицам, тем более, что муж не будет против. С его позволения я открою вам его тайну: ведь Вилли – тоже нудист, только тайный. Он ходит голым по лесу, когда бывает в своём лесном убежище… Ведь так, Вилли?
Егерь подтвердил слова своей возлюбленной и добавил, что Анна даже сможет стать хозяйкой нового кафе в их поселке, заняв под него заброшенное помещение недалеко от его дома.
- Там и раньше было кафе, но несколько лет назад его хозяин закрыл свой бизнес, а помещение продал за гроши муниципалитету, - объяснил Вилли. – Так что я уже давно его формальный владелец. И если теперь Анна захочет там открыть кафе, ей нужно будет только заплатить за помещение чисто символическую сумму налога – и заведение можно открывать.
А еще через некоторое время пришёл черёд изумляться Дэвиду и Урсуле Шульцам, которые незадолго до того приехали на «фордике» в кордонный посёлок. Их глазам предстало неожиданное зрелище: через площадь, совсем от них не скрываясь, к ним шествовала их сбежавшая дочь Анна в белом платье, держа под ручку мужчину средних лет с окладистой бородой. Шульц медленно вышел из машины и замер в ожидании. Следом за ним вышла и Урсула. Анна подошла к родителям, громко их приветствовала, и, не дожидаясь ответа, выпалила:
- Папа и мама, поздравьте меня! Я выхожу замуж. Это мой жених, здешний егерь Вильгельм Кригер.
И, глядя на Шульцев, у которых от неожиданности слова застряли в горле, девушка произнесла:
- Наконец-то сбылась ваша мечта. Ваша дочь теперь будет не голой бродяжкой, чего вы больше всего боялись, а женой муниципального служащего. Папа, ты доволен?
Дэвид Шульц растерянно смотрел то на Анну, то на Вилли, и наконец выдавил из себя:
- Дорогая дочь, я, конечно, за тебя очень рад. Надеюсь, мама тоже рада…
Но не успел он это произнести, как рядом с ними притормозил чёрный «шевроле», из которого вышел инспектор Фогель. Оказывается, он не слишком поверил обещаниям Дэвида и Урсулы Шульцев больше не преследовать свою дочь за то, что она выбрала голую жизнь. Он узнал, что Анна, чтобы успокоить своих родителей, решила выйти замуж за егеря, не собираясь, впрочем, отказываться от голого образа жизни. Всё это вполне соответствовало и духу, и букве королевского указа, в защите которого и заключалась вся служба инспектора Фогеля.
Его появление вызвало у четы Шульцев смешанные чувства. Они тут же вспомнили, что этот государственный чиновник не далее как несколько дней назад пообещал взыскать с них крупный штраф за преследование своей дочери. И сейчас они решили, что инспектор прибыл к ним, чтобы исполнить свою угрозу.
Однако Фогель, к их удивлению, был настроен вовсе не грозно, а как раз напротив – вполне мирно. Он даже улыбался, и при этом не стал выяснять с помощью своего сканера личность Анны. Фогель поздоровался с нею, как с хорошей знакомой, хотя до этого никогда её не видел. Он только спросил у девушки, имеют ли к ней какие-либо претензии присутствующие здесь её родители. Услышав ответ: «Нет, у нас теперь всё в порядке, мы помирились», инспектор ещё раз улыбнулся. Он поздравил Вилли, Анну и её родителей с предстоящим бракосочетанием, сказал: «Честь имею!» и отправился дальше по своим делам.
Вилли с Анной на машине егеря поехали в Вилльлернен, где подали заявку на венчание в местной церкви. К их радости, венчаться можно было уже на следующий день. Сделав в городе разные покупки, счастливая пара вернулась в кордонный посёлок. В качестве свидетелей на торжество они пригласили Клода и одну из служащих местной управы.
А вечером Адель, едва только стала засыпать, вдруг услышала в своей голове странный голос: «Адель, Адель…» «Ты кто?» - спросила девочка. «Я тот самый призрак, который живёт за туманной стеной. Хочешь переместиться ко мне в гости?» «Да, хочу», - ответила Адель. А в следующую секунду над её кроватью сгустилось туманное облачко, в котором девочка исчезла.
Клод в это время спал сном праведника. И когда час спустя Адель вновь появилась на прежнем месте, её папа ни о чём даже и не подозревал. А его дочь, уверенная, что всё произошедшее ей всего лишь приснилось, опустила голову на подушку и моментально заснула.

[Irochka]

Интересно, но пусть будет так.

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

7.
Прежде чем ехать дальше, Макс заехал домой в Вилльхафене, где переночевал. Утром он залил полный бак бензина и отправился в кордонный посёлок, где рассчитывал обнаружить если не самих Джулию и Марту, то хотя бы следы их пребывания.
По дороге из Вилльхафена в Вилльлернен он встретил три группы ходоков. Две из этих групп были одетые. В первой находились взрослые мужчина и женщина, а с ними – мальчик и девочка. Вторая, так сказать, группа представляла собой одинокую женщину весьма пожилого возраста. Макс даже предложил довезти её до Вилльлернена, но старушка лишь смерила взглядом голого молодого человека и гордо отказалась. А вот третья группа оказалась классическими нювалкерами. Это были голые мужчина и женщина, а с ними – девочка лет двенадцати, тоже совершенно голая. За плечами всех троих висели маленькие рюкзачки. Макс даже не стал около них останавливаться, поскольку посчитал это пустой тратой времени. Голая троица явно путешествовала между городами, наслаждаясь пешей ходьбой.
На окраине Вилльлернена Макс остановился около придорожного кафе с надписью: «У Кристины» с намерением выпить стакан томатного сока. За стойкой его встретила миловидная девушка в бюстгалтере из редкой сеточки и в таких же сетчатых мини-трусиках. Больше в кафе никого не было. Потягивая сок через трубочку, он рассматривал смазливую барменшу. «Хорошо было бы её выебать, - лениво подумал юноша. – А что? Наверняка она даёт проезжающим. Хотя нет. Если бы она была давалкой, то стояла бы за стойкой совершенно голой. И вертела бы задом перед всеми. А тут – какая-то сеточка».
Так и не решившись заговорить с девушкой, он расплатился вживлённой картой и вышел из кафе. Подойдя к машине, он неожиданно заметил, что дверца её слегка приоткрыта. «Опять забыл захлопнуть», - подумал он с досадой. «Хорошо ещё, что я вышел всего на пять минут».
Тронувшись с места и отъехав от кафе на десяток метров, Макс неожиданно краем глаза отметил, что в зеркале заднего вида как будто бы кто-то мелькнул. Макс остановил машину, открыл дверцу и посмотрел назад. Сзади никого не было. Решив, что ему показалось, юноша снова уселся за руль и взялся было за рычаг скоростей, как услышал странный звук, напоминающий приглушённое чихание. Макс заглянул на заднее сидение, и, к своему удивлению, обнаружил, что из-под расстеленного здесь покрывала торчат… две ноги в коричневых сандалиях. Тогда он рывком сдернул покрывало, и его взору предстали мальчик и девочка, глядящие на Макса испуганными глазами.
Девочке на вид было лет десять, и её одежда представляла собой короткое платьице с сине-зелеными полосками, из-под которого выглядывали беленькие трусики. На ногах её красовались такие же беленькие носочки и те самые коричневые сандалии. Мальчик выглядел лет на двенадцать. На нём была жёлтая майка с надписью «Adidas», чёрные шорты и опять же коричневые сандалии на босу ногу.
Все трое несколько секунд молча смотрели друг на друга. Первой нарушила молчание девочка, которая неожиданно звонким голосом произнесла: «Гуд бай, сэр». «Гуд бай», - повторил следом за ней мальчик. Только после этого Макс наконец пришёл в себя.
- Вы кто такие? – с недоумением спросил он. – И что вы делаете в моей машине?
Дети переглянулись, и мальчик сказал с каким-то странным акцентом:
- Простите нас, сэр, что мы сели в вашу машину. Меня зовут Виктор, или просто Витя, а мою сестру – Наташа. Мы иностранцы, мы – русские. Мы сбежали от нашей мамы и теперь хотим жить в вашей стране.
Во время этой речи Наташа молчала и только кивала головой.
- А почему твоя сестра молчит? - спросил Макс, глядя на девочку.
- Она пока ещё плохо знает язык вашей страны, - ответил Виктор. – Мы с ней учились в специальной языковой школе в России, а Наташа только недавно начала занятия, и поэтому на вашем языке она говорит с трудом. –Виктор с сожалением посмотрел на сестру, и добавил: - Но она всё понимает.
Наташа опять закивала головой. Макс решил проявить гостеприимство: он повёл детей в придорожное кафе «У Кристины» и заказал каждому из них по порции картофельного пюре с сосисками и по стакану томатного сока. Глядя, с какой жадностью дети поглощают еду, Макс сделал вывод, что они с самого утра вряд ли что-то ели, и поэтому вдобавок ко всему заказал для них ещё и по пирожному, и по чашке кофе. Когда всё это было съедено и выпито, он посадил Наташу и Витю в свою машину и попросил хотя бы коротко рассказать свою историю.
Говорил один только Виктор. По его словам, их родители – творческие люди. Папа Сергей – журналист и писатель, мама Мила – художница и фотограф. Сами Витя и Наташа у себя на родине учились в языковой школе, а совсем недавно, когда их родителя приехали в эту страну в командировку, они стали учиться в школе при посольстве.
Но при этом сначала Витя, а потом Наташа из всех обычаев изучаемой страны больше всего увлеклись голой жизнью, которая здесь, в отличие от России, была разрешена королевским указом. Ещё раньше, когда они жили на родине, по интернету часто наблюдали, как не только взрослые, но также мальчики и девочки свободно ходили голыми по улицам. А после того, как Витя и Наташа по интернету познакомились с голыми сверстниками из изучаемой страны, у них появилась мечта – съездить в эту страну и походить по ней голышом, точно так же, как это делали местные дети.
А вскоре судьба подарила им шанс претворить в жизнь свою мечту. Их родителей направили в эту страну. Детей они решили взять с собой. Правда, когда поначалу Витя попробовал заикнуться о местном нудизме, то родители восприняли это отрицательно. Мама сказала, что детям об этом не стоит даже и думать, потому что нудизм, как она выразилась, «противоречит нашим национальным традициям». Папа же в их разговоры вообще не вмешивался.
Первые две недели пребывания в чужой стране Витя и Наташа изо всех сил старались быть хорошими. Они прилежно продолжали изучать местный язык, ходили с мамой по музеям и выставкам, посещали скучные официальные мероприятия в посольстве. А Наташа тем временем по интернету продолжала общаться со своей сверстницей Эльзой, голой девочкой из города Вилльбергена. Та приглашала Наташу к себе в гости, но из столицы страны, где находилось посольство, до Вилльбергена было километров пятьсот, если не больше, и родители их одних ни за что бы не отпустили.
Во время поездок по столице Вите и Наташе постоянно встречались совершенно голые люди, в том числе и голые дети. Глядя на них, Витя и Наташа не раз просили маму, чтобы она разрешила им тоже походить голышом. Мама в ответ сначала опять говорила, что «это противоречит нашим национальным традициям», но вскоре всё-таки призналась, что и ей самой тоже иногда хочется раздеться.
Воодушевлённые её словами, русские дети стремились вырваться из-под опеки родителей. Однажды, когда их папа уехал с делегацией по городам страны, маму вызвали на какое-то важное совещание. Взять детей с собой она не могла, и тогда мама разрешила им пойти в зоопарк. «Только смотрите, за ограду зоопарка не выходите», - предупредила родительница детей. – Через полтора часа мы снова встретимся вот здесь, у ворот». И мама отправилась на совещание.
Но она при этом как бы «забыла», что зоопарк находится всего в пяти минутах ходьбы от нудистского пляжа. И, разумеется, Витя и Наташа тут же воспользовались этим шансом, чтобы побыть голыми. Если Витя моментально скинул с себя шорты и майку, то Наташа оголялась с опаской. Ей почему-то постоянно казалось, что на неё все смотрят, хотя на пляже вокруг все были совершенно голые. Но минут через пятнадцать чувство это у девочки прошло.
Окунувшись пару раз в воду, дети некоторое время постояли под зонтом, чтобы не обгореть. И тут Витя предложил сестре: «А давай мы с тобой просто походим голые по городу. Как будто мы местные». Наташа сомневалась лишь секунду, а потом сразу же согласилась.
Они пошли голышом по прибрежному проспекту, держа в руках пакеты с трусами и майками и испытывая непривычное ранее для них чувство свободы от одежды. Наташа опять испытала стеснение, особенно после того, как стала ловить на себе пристальные взгляды мужчин и парней. Она долго недоумевала, почему же её так разглядывают. Но вскоре всё разъяснилось. Брат указал на белые полосы на её теле от бюстгальтера и особенно от трусиков. У местных голых девочек, никогда на солнце не носивших нижнего белья, таких полос не было. Поэтому в окружении сверстниц, которым с раннего детства солнце ласкало целиком всё тело, Наташа выглядела словно белая ворона.
Осознав это, Наташа поспешила надеть шортики и майку. То же самое сделал и Витя. И вовремя: они как раз подошли к воротам зоопарка. Правда, им пришлось ждать ещё минут десять, пока к этому же месту на машине не подъехала их мама. При виде детей она улыбнулась, спросила, давно ли они её ждут, а потом поинтересовалась, почему у обоих мокрые волосы. Однако сын её успокоил, сказав, что на такой жаре они вылили себе на голову по стакану воды. Мама понимающе улыбнулась, но ничего не сказала.
Все трое сели в машину и поехали в гостиницу, где жили семьи россиян. По пути мама расспрашивала детей, каковы их впечатления от зоопарка. Витя отвечал односложно, а вот Наташа сочинила целый рассказ про львов, которых она якобы видела. Успокоенная мама, приехав домой, сходила в душ, а потом заказала в номер обед на всех троих.
А когда вечером мама уснула, дети стали совещаться. Они уже давно задумали побег, чтобы наконец вырваться из-под родительской опеки и походить по стране совершенно голыми. Наташа хотела поехать в гости к своей интернетной подруге Эльзе, а Витя предлагал решить вопрос радикально и попросить у властей страны убежища под тем предлогом, что они хотят жить голыми, но в России это запрещено. О том, что в их возрасте без согласия родителей такое сделать невозможно, дети даже и не подумали. Им казалось, что им стоит только сбежать – и все проблемы будут тут же решены.
По интернету они связались с голой Эльзой, которая, к их везению, в этот момент ещё не спала. Эльза рассказала, что доехать до Вилльбергена можно на поезде или на автобусе, однако для этого требовались деньги. Если же денег у вас нет, сказала Эльза, то в таком случае она посоветовала добираться до её города автостопом. Как это сделать? Очень просто. Нужно выйти на автотрассу и поднять кверху большой палец. Многие водители согласятся вас подвезти, куда вы попросите, иногда даже задаром.
И уже следующим утром Витя и Наташа, ничтоже сумняшеся, отправились на загородную автотрассу. Конечно же, они оба были одеты. Поначалу им повезло: старенький водитель голубого «бьюика» ехал до Вилльлернена. Он подвёз детей до этого городка, даже не спросив у них денег. Окрылённые удачей, мальчик и девочка на городской окраине снова попытались поймать попутную машину, чтобы продолжить маршрут. Но здесь их поджидала неприятность. Сидящий за рулём первой же машины молодой парень, похотливо взглянув на Наташу, заявил, что согласен их везти, но только если она сделает ему минет.
Наташа не раз уже слышала это слово, но никак не могла вспомнить, что оно означает. Она вопросительно посмотрела на брата, а тот покраснел, схватил сестру за руку и сказал: «Пойдём отсюда!» Смысл слова «минет» он объяснил Наташе уже позже, когда они отбежали в сторону и спрятались за стоящую у придорожного кафе машину Макса. Дверь ее оказалась приоткрытой, и дети быстро влезли в кабину и спрятались под покрывалом, лежащем на заднем сиденье.

[Lena-Elena]

Появились новые персонажи.

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

8.
Макс слушал Виктора со смешанным чувством. С одной стороны, ему хотелось помочь детям, искренне стремившихся к новой жизни в незнакомой для них стране. А Витя и Наташа тем временем во все глаза смотрели на него с тревогой и надеждой.
Наконец Макс принял решение. Он велел детям снова спрятаться под покрывалом и поехал в Вилльлернен. У ворот местного отделения клуба «Нагота – наше здоровье» он остановил свою машину, вышел из неё и хорошенько огляделся вокруг. Потом он снял с детей покрывало и велел обоим раздеться догола. Их одежду он положил в пакет и спрятал в багажник. После этого Макс стал инструктировать слегка испуганных Витю и Наташу.
- Мы сейчас находимся у клуба «Нагота – наше здоровье», - сообщил он. – Не слышали о таком? Это клуб нудистов. Поэтому сюда могут входить только голые, для чего я и велел вам раздеться. Я член этого клуба, так что меня сюда обязательно пропустят. А про вас я скажу, что вы мои родственники. Когда мы будем входить, главное для вас – молчать, и на вопросы охранника не отвечать. На них отвечу я. Вам понятно?
Мальчик и девочка закивали головами. Макс подошёл к двери и нажал кнопку звонка. Выглянувшему охраннику юноша дал просканировать вживлённое в руку удостоверение члена клуба, а на вопрос, кто это с ним, ответил, как договаривались: «Это мои родственники, только что приехали». Охранник подозрительно взглянул на детей, но возражать не стал. И все трое проследовали на территорию клуба.
Они сняли номер с тремя кроватями. Перед обедом Макс предложил детям пройтись по территории, чтобы освоиться на новом месте. Под навесом на мягких столиках еблись две пары, и ещё две томно отдыхали на лежаках – видимо, после бурного сеанса любви.
Макс специально подвёл детей поближе к ебущимся, чтобы они посмотрели на невиданное ранее для них зрелище. Он кивнул Наташе на девочку, которая увлечённо сосала хуй у мужчины средних лет, и шёпотом на ушко ей сказал, что вот это и есть минет, предложения о котором она так испугалась у придорожного кафе. Наташа вся вспыхнула, посмотрела на парочку ещё несколько секунд, а потом отвернулась и почти бегом бросилась в номер. Витя и Макс за ней едва поспевали.
В номере все трое некоторое время молчали. Наташа, сидя на кровати, уставилась в пол. Макс понимал, что гостей нужно как-то воспитывать, знакомить с местными порядками и обычаями, и он обратился к обоим детям.
- Я так понимаю, что в России ничего подобного вы не видели, - поучающим тоном сказал он. – Но сейчас вы находитесь в нашей стране, и потому, хотите вы или не хотите, но вам придётся знакомиться с нашей жизнью.
Витя молчал, собираясь с мыслями. Неожиданно заговорила Наташа:
- Да, у нас в России такого нет. Но мы видели в интернете разные сцены из вашей жизни, и знаем, что у вас в стране можно везде ходить совершенно голым… Однако мы не знали, что у вас можно открыто, при всех… - Тут она запнулась, не в силах подобрать нужно слово.
- Ебаться, - по-русски подсказал Витя. – А вот как это называется на вашем языке, извините, я не знаю.
Макс перевёл это слово как «сношаться». «А вместо слов «делать минет» можно говорить - «сосать хуй», - добавил он.
- Ну вот, у нас в стране при всех никто не сношаются, - продолжил Витя мысль Наташи. – И минет тоже не делают. У вас вообще всё гораздо более открыто. Но нам с сестрой эта открытость очень нравится, - при этих словах Наташа слегка потупилась и опять покраснела. – И если бы мы пожили в вашей стране некоторое время, мы бы быстро ко всему привыкли…
- В том числе и научились бы сношаться при посторонних людях? – с хитрецой в голосе спросил Макс.
- Наверное, - неуверенно ответил Витя. – Я слышал, что у вас девочкам разрешается сношаться с пяти лет?
- Не совсем так, - пояснил Макс. – Хотя действительно с пяти лет, но обязательно с согласия родителей. Для этого ей могут провести расширение пизды. После этого девочка может свободно ебаться с любым хуем, но опять же с разрешения родителей. Ну, а они это всегда разрешают: иначе зачем же было бы расширять пизду?
Все опять помолчали. Тишину прервала Наташа, которая с каким-то вызовом заявила:
- А мне вот уже десять лет, но у мня пизда до сих пор не расширена! И я ещё ни разу ни с кем не еблась… И вполголоса она добавила:
- И минет тоже никогда никому не делала…
У неё на глазах появились слёзы. Витя бросился к сестре и обнял её. Наташа припала к груди брата и зарыдала. Макс смотрел на них с жалостью. Ему хотелось хоть чем-то помочь русским девочке и мальчику, но он не знал, как это сделать. Впрочем, нет, он знал: надо предложить девочке отсосать у него хуй. Это был бы первый минет в её жизни. Но, видя её состояние, Макс решил не торопиться и подождать более удобного случая.
Взглянув на часы, он увидел, что уже пришло время ужина, и заказал по телефону еду в номер на троих. Ужинали в почти полной тишине, только был слышен стук ложек о тарелки. Чтобы разрядить обстановку, Макс включил телевизор. По одному каналу показывали скучные новости, по второму шёл футбольный матч. Макс щелкал переключателям до тех пор, пока на экране не обнаружился сексуальный фильм. Мускулистый негр ебал раком симпатичную блондинку, а та в это же время сосала хуй у щуплого мужичка. Как раз в момент включения канала мужичок спустил сперму, и густая жидкость залила лицо и грудь блондинки, потекла изо рта.
- Оставь этот канал, - неожиданно попросила Наташа. Она внимательно следила за дальнейшим развитием событий. А на экране та же самая блондинка, даже не успевшая вытереть с себя сперму, уже попала в объятия ещё двоих: крепкого мужика с повязкой на голове, по виду явного араба, и высокого худого крепыша, похожего на скандинава. Они принялись ебать блондинку, причем араб ебал её в рот – именно ебал, держа в руках её голову и совершая движения тазом взад и вперед. Пиздой девушка сидела на хуе у скандинава. Глаза её были выпучены, и было видно, что она явно задыхается. Наконец араб последним движением спустил сперму ей в рот и на лицо, и обессиленная девушка почти без сознания повисла у него на руках.
Когда все легли спать, Макс долго не мог погрузиться в сон. Но едва он начал засыпать, как почувствовал, что кто-то медленно стягивает с него простыню. В предрассветной полутьме он увидел рядом с собой голую Наташу, которая прижала палец к губам – мол, не говори ни слова. Она наклонилась, и Макс почувствовал, как её горячие губы обхватили его хуй. Через секунду девочка уже сосала, забирая его хуй всё глубже и глубже. Не в силах сдерживаться, Макс мощно спустил сперму. Видимо, густая жидкость попала Наташе в рот и на лицо, потому что она сначала закашлялась, а потом принялась вытираться краем простыни. Макс подождал несколько секунд, а потом притянул Наташу к себе и слился с нею в жарком поцелуе.
Они не знали, что Витя в этот момент не спал, всё слышал и даже частично видел. Он лежал и думал: «Значит, Наташка сделала ему минет… Ну, она правильно поступила… В этой стране взрослеют как раз в таком возрасте». Но потом его резанула другая мысль: «А как же я? Мне уже двенадцать лет, идёт тринадцатый, а я ещё ни разу не ебался с девчонкой».
Впрочем, в жизни у Вити всё же был случай, о котором он потом вспоминал с дрожью. Летом он приехал к бабушке в деревню и пошёл в лес с соседкой Таней, его ровесницей. В один прекрасный момент он увидел, как Таня присела за кустик, чтобы пописать, и спустила вниз беленькие трусики. Когда девочка сделала своё дело, Витя набрался смелости, подскочил к ней и сдёрнул с неё до конца эти трусики, которые она так и не успела натянуть на себя.
Он думал, что Таня сейчас закричит или вообще начнёт плакать, но она повела себя неожиданно. Сначала она долгим взглядом заглянула Вите в глаза, а потом медленно стала снимать платье через голову. Через секунду она оказалась совсем голой, только в сандалиях. Вите буквально бросилась кровь в лицо. Он одним движением скинул с себя шорты и повалил Таню на траву. Она не сопротивлялась и даже раздвинула ноги. Писюн у Вити уже стоял колом, и пока он лихорадочно искал, куда его вставить, из писюна вылетела струя спермы и попала Тане на колени. Подергавшись, мальчик сел рядом со своей пассией и растерянно огляделся. Потом он перевёл взгляд на Таню - и увидел, что она… смеётся. Сквозь смех она произнесла: «Эх ты, мужчина!» Витя, не зная куда деваться от стыда, схватил свои шорты и бросился бежать куда глаза глядят…
С этими тяжкими воспоминаниями Витя уснул, а когда пробудился, то увидел, что Макс и его сестра Наташа спят в обнимку в одной постели. Не зная, как на это реагировать, он вышел во двор клуба и растянулся на одной из лежанок. Ещё было утро, и во дворе больше никого не оказалось. Витя решил просто позагорать на утреннем солнышке.
Тем временем площадка клуба стала заполняться голыми посетителями. Сначала вышла вчерашняя пара – мужчина средних лет с девочкой лет четырнадцати, которая тогда сосала хуй. Теперь парочка просто прилегла на один из лежаков, и мужик с девочкой стали о чём-то шептаться. Потом вышли двое юношей лет четырнадцати-пятнадцати, а с ними две девочки лет семи. Они сразу приступили к делу. Мальчики расположились на лежанках, а девочки сосредоточенно принялись сосать у них хуи. Витя краем глаза наблюдал за этой сценой, и на него неодолимо накатывало возбуждение. А девочки тем временем одновременно прекратили сосать и уселись маленькими пиздами на хуи своих ёбарей…
От увиденного Вите стало совсем невыносимо. Он уже начал дрочить свой хуй, чтобы спустить, но тут произошло чудо. Из гостиничного домика во двор вышла голая девочка лет десяти, как ему показалось, небесной красоты. Чудо продолжилось, когда девочка, оглядевшись, прямиком направилась к обалдевшему от этого зрелища Вите. Её взгляд замер на витиной руке, в которой он зажал свой хуй. Улыбнувшись и не говоря ни слова, она обхватила головку хуя губами, слегка пососала, а потом села на него пиздой. Она совершила всего пару движений – и из хуя в её пизду брызнула сперма…
Когда Витя наконец пришёл в себя, девочка улыбалась. Разлепив непослушные губы, он шёпотом спросил:
- Кто ты, девочка?
- Меня зовут Адель, - ответила красавица, – а моего папу зовут Клод, мы с ним нювалкеры, потому что ходим совершенно голыми по нашей стране…

[Irochka]

Интересно, что будет дальше.

[Valery]

Продолжение "Ветер любви".

9.
Клод приехал в Вилльлернен, чтобы пойти на венчание Анны и Вилли в качестве свидетеля. Вопреки статусу нювалкеров, он вместе с Аделью прибыл сюда вместе с Вилли на его машине, потому что пешком они бы добрались на церемонию, назначенную на одиннадцать часов утра, лишь к вечерней службе.
Уже в церкви Клод узнал, что, согласно недавно принятому закону, теперь свидетели на свадьбах вовсе не обязательны. Так что он и Адель просто поприсутствовали голышом на этом торжестве, а официально Клоду участвовать ни в чём не пришлось. Находившиеся здесь же Шульцы на него посматривали косо, но молчали, поскольку до них наконец-то дошло, что с действительностью рано или поздно придётся мириться. Так или иначе, но голые люди уже вошли и в их повседневную жизнь, хотели они этого или нет.
Когда венчание закончилось, Клод поздравил жениха и невесту и поспешил удалиться из церкви вместе с Аделью. Они перекусили в ближайшей кафешке своим любимым картофельным пюре с томатным соком и направились в местное отделение клуба «Нагота – наше здоровье», решив здесь отдохнуть до завтра, а потом продолжить своё голое путешествие по стране. Перед этим они побродили по городу и заглянули в помещение цирка, где как раз выступали бродячие клоуны.
Они были совершенно голые, но разрисованные яркими красками с головы до пят. Клоуны сначала жонглировали красными мячиками, потом стали дурачиться, швыряя ими то друг в друга, то в зрителей. Девочки, в которых попадали мячики, громко визжали. Но тут оказалось, что это были не мячики, а надувные резиновые шарики с водой внутри, из-за чего они казались массивными. Под смех публики один из таких шариков лопнул, окатив водой клоуна, от чего с него смылась половина его яркого костюма.
Тут на арену выскочила клоунесса, такая же голая и разрисованная. Она принесла с собой тюбики с красками, которыми принялась поливать своего партнёра, до этого попавшего под водный фонтан. Но девушка поливала его так неловко, что забрызгала краской девочку в белом платье, сидевшую в первом ряду. На белом фоне сразу расползлись разноцветные пятна. Адель думала, что девочка сейчас начнёт плакать, но та поступила наоборот – рассмеялась, вырвала из рук клоунессы тюбики с краской и стала швырять их то в клоунессу, то в обоих клоунов.
Клод сразу понял, что это подставная маленькая артистка, и сказал об этом Адели. Та обрадованно закивала головой. А действие на арене продолжалось. Вот девочка попала краской не в своих партнёров, а в мальчика, который, как и она, сидел в первом ряду. Его серый костюмчик тоже моментально покрылся разноцветными пятнами. После этого и мальчик, и девочка выбежали на середину арены и в один миг разделись догола, а затем принялись раскрашивать друг друга. Публика наградила юных актёров аплодисментами.
После клоунов выступали гимнасты на батуте, тоже совершенно голые. Среди них были взрослые мужчина и женщина, две девочки лет двенадцати и два мальчика, на вид лет пятнадцати. Потом выступал одетый фокусник, и завершили представление всё те же клоуны, которые только и делали, что совершенно не смешно кривлялись и падали.
Вернувшись уже затемно в клуб «Нагота – наше здоровье», Клод и Адель быстро поужинали и легли спать. Адели снились сцены из циркового представления, будто она, совершенно голая и раскрашенная, как клоуны, выступает на арене с красивым мальчиком. Сначала они танцуют и кувыркается, а потом мальчик неожиданно ложится на какой-то помост, и Адель на виду у всех начинает сосать у него хуй. Публика аплодирует, раздаются крики: «Ещё! Давай ещё!» Тогда Адель садится пиздой на хуй своего партнёра, и буквально тонет в сильнейшем оргазме…
Открыв глаза, Адель некоторое время просто лежала, осознавая действительность. Через минуту она поняла, что оргазм ей не приснился – во сне она сама себе дрочила клитор. Всё ещё дрожа он желания, девочка откинула одеяло и буквально выпорхнула во двор клуба. К своей радости, на одной из лежанок она увидела голого мальчика в недвусмысленной позе: он только что явно собирался дрочить свой писюн. Но Адель не дала ему этого сделать: через минуту она уже сидела верхом на его хуе, продолжая наслаждаться оргазмом, который так удачно пришёл к ней во сне…
Так произошло знакомство русского мальчика Виктора и юной нювалкерши Адели. И если на памяти Адели к моменту этой встречи были уже сотни половых актов, то для Вити это любовное соитие оказалось самым первым в жизни, несмотря на его двенадцать лет.
Они довольно долго лежали обнявшись. Потом Адель спросила мальчика, как его зовут, и услышав его имя, поразилась его странному акценту. Витя сказал, что он из России, а потом признался, что сейчас он ебался с девочкой первый раз в жизни. Адель осознавала это несколько минут, а потом сказала, что она не ошиблась в своём впечатлении, что сидит на хуе у девственника. «Ты был очень неумелый, и ты кончил в один момент! А у наших хуёв так не бывает. И я сразу поняла, что ты не такой, как все», - заключила девочка.
Тут из дома вышел Клод, и Адель познакомила с ним Витю. «Папа, посмотри, это русский мальчик! А ведь я до этого никогда не еблась с русскими!» - воскликнула она.
Витя рассказал, что они с сестрой Наташей сюда приехали вчера с парнем по имени Макс, который провёл их в клуб. Потом Клод слушал невесёлую историю о том, как русские дети приехали в их страну, и как они сбежали от своей мамы, чтобы жить в их стране голыми.
- Мне ваша Адель сказала, что вы с ней голые ходоки. Возьмите нас с Наташей с собой! – стал просить Витя.
- А где же Наташа? – спросил Клод.
- Сейчас я её позову! Если она не спит, - обрадовался Витя и устремился в комнату.
Однако в коридоре он вдруг услышал из-за своей двери странные звуки. Сначала Наташа словно бы вскрикнула, а потом стала стонать. Витя распахнул дверь – и обомлел: Макс лежал на Наташе в недвусмысленной позе, совершая тазом вращательные движения. Её ноги были задраны вверх и широко расставлены, а на лице сестры Витя заметил слёзы…
Он замер в двери, не зная, что ему делать, но тут увидел, что она улыбается. Ещё через несколько секунд Макс сполз с Наташи и уткнулся лицом в подушку, а девочка смахнула с лица слёзы и помахала Вите рукой – мол, всё в порядке.
Немного позже он уже разговаривал с Наташей и Максом. Наташа призналась брату, что это именно она попросила парня лишить её девственности. Правда, Макс сомневался, сможет ли он совершить с десятилетней девочкой акт дефлорации. Когда Витя вышел из комнаты, парочка совершила две попытки. Но только с третьего раза Наташа сумела как следует расслабиться, и Максу наконец удалось порвать девственную плеву. От этого Наташа вскрикнула и застонала, и именно эти звуки Витя услышал в коридоре.
- Обычно нашим девочкам расширяют пизду в кабинете врача в возрасте пяти лет, - пояснил Макс. – А твою сестру я смог лишить целки естественным путём, хотя и гораздо позже этого возраста…
Наташа познакомилась с Клодом и Аделью, и подтвердила слова брата о том, что они оба хотели бы тоже стать нювалкерами, и путешествовать по стране совершенно голыми. Потом новые знакомые впятером позавтракали. А затем Наташа заявила: поскольку она лишилась девственности, то теперь решила учиться отбрасывать ложный стыд. И она предложила Клоду её прямо сейчас выебать.
Однако, как не старался Клод ебать Наташу нежно, на первый раз его хуй входил в юную пизду с болезненными ощущениями. Увидев, что Наташа морщится и едва ли не плачет, Клод прекратил введение. Он и Адель порекомендовали Наташе пока не торопиться и некоторое время поработать с фаллоимитатором, который девочке тут же подарил Макс.
Клод с Аделью решили тоже не спешить и отдохнуть в помещении клуба ещё один или два дня. За это время две компании ближе познакомились друг с другом и о многом переговорили. За это время Витя сумел выебать ещё троих девочек, приезжавших в клуб отдыхать со своими папами и братьями. А Наташа активно осваивала фаллоимитатор, и ей в конце концов всё же удалось отдаться Клоду безо всяких болезненных ощущений. А в завершение того же дня она даже смогла соблазнить одного из пятнадцатилетних парней, который утром ебал на лежанке семилетнюю подружку.
В числе прочего Макс рассказал о своей подружке Марте, которая в одиночку пустилась вдогонку за парнем, который её однажды так классно выебал, что совершенно очаровал юную пассию.
- Как же его зовут? – долго вспоминал Макс, и лишь в конце дня вспомнил, что его зовут… Клод.
Клод? Он нювалкер, и у него есть дочка… А как же её зовут? Неужели Адель? Вот так в конце дня Макса внезапно осенило, что возлюбленным его подружки Марты оказался н кто иной, как его новый знакомый.
Макс рассказал Клоду о его преследовательнице Марте. Однако Клод заявил, что совершенно не помнит такую девочку. Лишь после долгих размышлений и расспросов Адели, которая, оказывается, мельком видела Марту в Вилльхафене, Клод понял, о какой девочке идёт речь. Он даже вспомнил, как она после того бурного секса в ответ на отказ взять её с собой крикнула ему сквозь слёзы: «Ты ещё об этом пожалеешь!»
- У вас с Мартой любовь? – спросил он у Макса. И когда тот подтвердил, что да, он, по всей видимости, действительно влюбился в эту девочку, с которой он провёл много часов и много раз её ебал, Клод заявил, что нисколько на неё не претендует. А на вопрос Макса, где Марта находится сейчас, Клод неуверенно ответил: «Видимо, где-то в кордонном посёлке…» При этом он даже не подозревал, что его подружка несколько дней назад загадочно исчезла из бревенчатой избушки.
А Макс, крикнув Клоду, чтобы он в его отсутствие присмотрел за Наташей и Витей, прыгнул в машину и на предельной скорости погнал её во владения егеря Вилли. Но как только он въехал на площадь кордонного поселка, произошло нечто совершенно необъяснимое. Буквально в двух метрах от его машины, прямо на его глазах, словно бы из воздуха, неожиданно возникла… совершенно голая и босая девочка десяти лет. Макс даже не сразу понял, что это была Марта. Девочка несколько секунд ы упор смотрела на юношу, затем кинулась к нему на шею и припала к его губам жарким поцелуем. Сквозь слёзы Марта шептала: «Я тебя так люблю… Ты такой сильный, такой нежный, такой страстный… Я тебя люблю… Я тебя люблю!»

[Ded]

Самое прекрасное что Витя и Наташа приобрели счастье. И очень хорошо что Анна избавилась от своих родителей. Которые её постоянно упрекают. Появления Марты может быть раскроет тайну егеря. Жаль конечно что невозможно сделать экранизацию этого замечательного романа. А так всё прекрасно и замечательно. Автору большое спасибо